Станислав Гагарин - Три лица Януса

— Когда вступит в действие этот приказ?

— Его прочитал Гиммлер и сделал ряд замечаний. Они учитываются сейчас в РСХА. Я думаю, что когда приказ вступит в силу, ты будешь уже в Восточной Пруссии. Это твое второе задание. И не знаю, какое из них важнее.

— Надеюсь не подвести, дядя Иоганн.

Вернер вдруг широко ухмыльнулся, пытался стереть улыбку с лица, но это ему не удалось, и гауптман рассмеялся.

Профессор Шванебек подозрительно посмотрел на него, нахмурился.

— Что с тобой, Вернер? Кажется, я говорю о серьезных вещах…

— Простите меня, дядя Иоганн. Опять вспомнил о табличке у вашей калитки. Лучшего прикрытия и придумать не могли… Ведь все клиенты ваши должны казаться возможным наблюдателям людьми подозрительными, пытающимися проскользнуть в этот дом незаметно. А уж их шефам давно известно, что профессор Шванебек пользует тех, кто приобрел сомнительную болезнь.

Профессор хмыкнул.

— Доннерветтер! — сказал он. — Мне эту специализацию твой папаша удружил… Ведь я хирург, Вернер, и будто бы неплохой. Но мой старый друг Арвид Вилкс, когда обговаривались подробности моего длительного оседания в Берлине, вдруг сказал: «Иоганн, а ты подумал, по какой медицинской профессии ты будешь здесь работать?» А о чем тут думать? — воскликнул я. — Или ты забыл, как вытащил из твоего брюха басмаческую пулю в двадцать втором году? «Нет, — сказал Арвид, — этого я не забыл… Но для пользы нашего дела тебе надо стать венерологом. Поэтому до Берлина ты пройдешь курс в Вене. Мы устроим тебе стажировку у лучших специалистов Европы… А про особую пользу своей новой профессии ты, надеюсь, уже сообразил». Он оказался прав, Вернер. Мое нынешнее положение, как ни парадоксально на первый взгляд это выглядит, гораздо прочнее, надежнее и полезнее, нежели положение хирурга. Если бы ты знал, Вернер, какие пикантные, с нашей точки зрения, конечно, бывают у меня клиенты… Но тут я умолкаю, ибо для меня врачебная тайна — прежде всего.

— Клятва Гиппократа?

— Вот-вот, мой мальчик. Но вернемся к нашим баранам, как говаривали в старину. Ты мой лучший ученик, Вернер. Только не зарывайся, береги себя. Мне хочется вместе с тобой отпраздновать нашу победу. И еще раз побывать в твоих кавказских горах. Вспоминай иногда, как утверждал в «Одах» Гораций: «Nil mortalibus ardue est — Нет ничего трудного для смертного».

— Будет и на нашей улице праздник, дядя Иоганн.

— Дай бог, — сказал профессор. — Ладно, садись в кресло и слушай. Слесарь живет в Кенигсберге под фамилией…

История эта для автора началась с того, что он узнал о взрыве элеватора в Кенигсберге, осажденном в 1945 году Красной Армией. Эта загадочная история, о виновниках которой не было ничего известно ни гестапо, ни позднее советской службе государственной безопасности, заставила автора попытаться отыскать следы тех, чьи останки обнаружили горожане под рухнувшей кровлей элеватора, хранившего основные запасы хлеба столицы Восточной Пруссии.

Когда идешь по незнакомой дороге, не знаешь, что ждет тебя за поворотом… Этот закон, закон ожидания неизвестного в дороге, присущ и деятельности каждого разведчика. Впрочем, у него неизвестное — все. Разведчик и себя самого, полностью, без остатка, отдает служению тому, чтобы тайное стало явным…

Потом был неожиданно обнаруженный бункер… И новый трагический след, оставленный войною двадцать лет назад.

Снова дорога, снова мучительные поиски следов Шлидена — Ахмедова — Вилкса, советского военного разведчика, носившего условное имя Янус. Начались попытки обнаружить его настоящее лицо. Ведь особенность работы разведчика еще и в том, что он шлёт в Центр донесения, в которых аккумулирован лишь конечный результат его бессонных ночей, нечеловеческого напряжения, нужных и ненужных разговоров, встреч, психологических, именно психологических поединков. Эффектная стрельба и приемы специальной борьбы тоже имеют место, но это далеко не главное в беспощадной войне нервов.

О личной жизни разведчика, как правило, мало кому известно. И как трудно через много лет восстанавливать ее! Но трудно не означает невозможно. Попробуем заглянуть в далекое прошлое и некоторое время прожить рядом с нашим героем.

Теперь мы встретились с ним, таинственным Янусом, встретились в тот момент, когда гауптман Вернер фон Шлиден получил новое задание, на этот раз в Кенигсберг. Через несколько дней после встречи с резидентом советской военной разведки в Берлине профессором Шванебеком офицер вермахта, бывший крупповский инженер, отправился к месту службы. Янус получил внешне незаметную, но крайне важную для разведывательных целей должность. Фон Шлиден — старший офицер отдела вооружения Восточнопрусского военного округа. Он будет ведать технической работой в штабе, его психика не станет нести особой нагрузки, какая выпадает на долю советских разведчиков, вынужденных надеть мундиры сотрудников гестапо, эсэсовских офицеров или абверовцев и соответственно этому «выть по-волчьи» среди волков, в этом логика их беспримерной профессии.