Джек Хиггинс - Час охотника (Исповедальня)

— То и вам придется худо.

— А я себе этого позволить не могу. И так уже сидел два раза. Я воровал машины, потом завязал. Так что неприятностями сыт по горло, и уж тем более нет никакого желания опять очутиться в тюрьме Пентонвиль.

— Ну так езжайте дальше и ни о чем не беспокойтесь, — твердо сказал Кассен. — В Лондоне мы выйдем, а вы отправитесь своей дорогой. Ни один человек не узнает, кого вы везли.

Собственно, это было единственно правильное решение, и Джексон прекрасно это понимал.

— Ну что ж, — произнес он со вздохом, — так и сделаем.

— Мне жаль, Джексон, — сказала Моронк.

Он посмотрел в зеркало заднего вида и улыбнулся.

— Да ничего, малышка. Мне с самого начала не надо было ввязываться. Так что сидите в кабине и не высовывайтесь.

Машина мчалась по магистрали.

Девлин справлялся по телефону о здоровье Гарри Фокса, все еще находившегося в больнице Дамфриза, когда из кабинета вышел Фергюсон.

Ирландец повесил трубку, и бригадный генерал сообщил, сияя:

— У меня хорошие новости. Только что я получил известие, что на Фолклендах Вторая воздушно-десантная бригада под командованием полковника Джонса нанесла удар по аргентинским частям, силы которых оказались втрое больше предполагаемого.

— И чем все закончилось?

— О, наши славные парашютисты победили, но Джонс, к сожалению, пал в бою.

— Зато о Гарри Фоксе я могу сказать обратное, — отреагировал Девлин на сообщение Фергюсона. — Сегодня вечером его перевезут из Глазго в Лондон. Состояние удовлетворительное.

— Слава Богу, — искренне обрадовался Фергюсон.

— Да, еще я разговаривал с Трентом. Из этих бродяг они, естественно, не выжали ни слова, во всяком случае, ничего полезного. Дед утверждает, что не имеет представления, куда могла убежать внучка. Мать этой Моронк Финлей сейчас в Австралии.

— Бродяги еще хуже цыган, — сказал Фергюсон. — Лучше вас знаю. Не забудьте, я ведь родом из Энгеса. Странный они народ. Могут ненавидеть друг друга хуже чумы, зато полицию на дух не переносят. Полицейскому не скажут даже, как пройти в туалет.

— Ну и что теперь предпримем?

— Поедем в собор Святого Георга и посмотрим, что поделывает Его Святейшество. Потом отправляйтесь прямо в Кентербери. Я дам вам полицейскую машину и шофера. Кажется, лучше будет представить дело так, будто вы у нас на службе.

Моронк сидела на кровати в углу кабинки.

— Почему ты вернулся тогда, в Пенрите? Ты ведь ничего не объяснил. А мне интересно.

Кассен пожал плечами.

— Я сказал себе, что ты, наверное, не доросла еще до того, чтобы остаться с жизнью наедине.

Она покачала головой.

— Ну а почему же ты так боялся сказать, что беспокоишься за меня?

— Разве? — Он закурил и стал смотреть, как Моронк достает из кармана старую колоду карт Таро и мешает ее. — Ты что-нибудь в этом смыслишь?

— Несколько лет назад, когда я была еще маленькой, бабушка учила меня раскладывать карты. Есть ли у меня способности, я не знаю. Об этом трудно судить.

Она еще раз смешала карты.

— Может, полиция уже сидит у твоей бабушки?

— С чего это вдруг? Да они и не знают, что она вообще существует.

— Однако в лагере полиция наверняка всех допросила, и уж кто-нибудь что-нибудь да сказал. Если не твой дедушка, так Мюррей.

— Да никогда в жизни, — сказала она. — Даже Мюррей до такого бы не додумался. Ты — другое дело, ты ведь не наш, но меня никто выдавать не станет.

Моронк подняла первую карту. Она изображала башню, точно здание, в которое ударила молния и с которого падали два человека.

— Некто страдает от сил судьбы, действующих в мире, — прокомментировала девушка.

— Это про меня. Совершенно однозначно, — выжал из себя улыбку Гарри Кассен…

Сьюзен Колдер была милой девушкой двадцати трех лет, выглядевшей необыкновенно привлекательно в своей синей полицейской форме и фуражке с околышем в черно-белую клетку. Сначала она собиралась стать учительницей, но после трех семестров, проведенных в колледже, не выдержала и завербовалась в лондонскую полицию, где служила уже почти год.

Она стояла на Кавендиш-сквер рядом с полицейской машиной и являла собой радующую глаз картину. Настроение Девлина мгновенно улучшилось. Она как раз протирала переднее стекло машины, когда он спускался по ступеням.

— Мое почтение! Как приятно иметь столь очаровательную леди в качестве сопровождающего.

Она посмотрела на темное пальто подошедшего, его ухарски заломленную набок фетровую шляпу и хотела было колко отпарировать, но сдержалась.