Ричард Джессон - Ночной рейс в Париж

— Мы должны разделиться, — сказал я.

— Нет, нет, — жалобно просила меня Сидония. — Я останусь с вами.

— Мы должны разделиться. — Я был непреклонен. — Я должен скрыться один.

Я схватил все наши сумки с деньгами и сунул ей в руки, подобрал свой пистолет и направил на девушку. Подтолкнул в сторону открытой равнины, что граничила с виноградником, и заставил покинуть меня.

— Беги!

— Мсье! — Она почти плакала. — Они…

— Беги! — Я не слушал ее, и в этот момент ни одного человека на земле я не презирал сильнее, чем некоего Дункана Риса.

Она повернулась и побежала по открытому месту в сторону виноградников. В полусотне метров от меня ее можно было принять за мужчину в тяжелых сапогах, брюках, овчинной куртке, который быстро бежал по песку в просвете между двумя садами.

Они заметили ее сразу, как только она выбежала на открытое место, и развернулись широкой цепью. Они погнались за ней, обходя с флангов, чтобы отрезать путь к бегству. Они начали стрелять. Несколько человек остановились и, присев, целились с колена. Они стреляли медленно и аккуратно.

Она споткнулась и упала, немного не добежав до спасительных зарослей винограда. Они рванулись следом.

Сидония, шатаясь, поднялась на ноги, добралась до виноградника и исчезла в кустах.

Я повернулся и посмотрел на Туки и Отто. Над Туки уже кружились мухи. Я повернулся и побежал к перевалу, ведущему в Фигуэрос.

Они еще только входили в виноградник, когда я выскочил на дорогу, ведущую к перевалу.

— Еще немного, Рис, — сказал я сам себе. — Еще немного.

Они приближались. Я поднялся на перевал и рванул вниз. Передо мной расстилался пропеченный жарким испанским солнцем городок. Грязные серые камни крепостной тюрьмы Сан Фернандо нависали над Фигуэросом. Я бежал мимо маленьких ферм и людей в автомобилях, которые поворачивались и смотрели на меня.

С вершины перевала начали стрелять красные. Они ничего не стеснялись. Пули поднимали фонтанчики пыли у моих ног.

Но я уже был на улицах Фигуэроса и бежал по какой-то аллее. Оглянулся назад на бегу. Они приближались. Я кинулся через шумную толпу, расталкивая мужчин и женщин, которые торговались над лотками облепленных мухами фруктов и овощей, и заторопился дальше. Они не решатся стрелять в человека на городском рынке. Но это еще не конец преследования. Мне предстояло еще немало дней и ночей бороться со страхом, жить с осторожной оглядкой, прежде чем я вернусь к Бойлеру, если вообще вернусь.

Я свернул за угол, стал проталкиваться по кружащейся разогретой рыночной площади, и исчез без следа…