Ричард Джессон - Ночной рейс в Париж

Я нажал кнопку радиотелефона.

— Мы все закончили наверху. Как у вас?

— Все чисто, — откликнулся голос Джипо.

— Пошли, — позвал я парней.

Маркус остался на часах у дверей комнат, выходящих на лестницу. Женщины начали осторожно отходить от стены и посматривать в нашу сторону.

Мы спустились на первый этаж. Комнаты наверху взорвались истерическими криками и воплями, едва гости поняли, что мы исчезли. Сад был похож на свалку из опрокинутых и перевернутых столов. На земле ничком лежал какой-то человек. На стенах следы автоматных очередей. Мы выбежали из ворот. Джипо шел первым. Туки прикрывал нас с тыла.

Мы быстро нашли шикарный «роллс-ройс», и Туки прыгнул за руль. Захлопали дверцы. Через несколько секунд машина рванулась в темноту мимо виллы, откуда раздавались выкрики и проклятия. Скоро вилла Рюдена осталась далеко позади.

Все молча занимались осмотром оружия, перезарядили обоймы, а когда закончили, достали сигареты и закурили. Я вытащил фляжку крепчайшего бренди, и мы хлебнули по глотку бодрящего напитка. Через пять минут после того, как мы вырвались с территории усадьбы, мы перебрались в свою машину, а «ролле» со включенным мотором направили прямиком в Рону. Еще через двенадцать минут мы были уже в окрестностях Сан-Жиля.

Ветер усиливался, он сдувал с дороги пыль и песчинки. Это был мощный ветер с юго-востока, предвещавший начало бури.

От Арля до Безье примерно сто километров. Мы неслись, как угорелые, и покрыли этот путь меньше чем за пятьдесят минут. Здесь мы остановились, чтобы прихватить с собой двадцатипятигаллоновую канистру с бензином, припрятанную в роще у дороги. Заодно смыли с лица грим, переоделись в нормальную одежду. Пока Маркус и Отто наполняли бак и занимались машиной, мы с Джипо и Туки выкопали яму за придорожными кустами и побросали туда наши комбинезоны, кроссовки и все остальное снаряжение, которое использовали при налете. Оставили только оружие с патронами и большой батарейный приемник. Забросали яму землей и хорошенько утрамбовали. Ветер все усиливался.

Мы продолжили путь, настроив приемник на частоту, на которой обычно вела служебные разговоры полиция. Туки по-прежнему сидел за рулем, а Маркус следил по картам за дорогами и предупреждал о крутых поворотах и прочих дорожных опасностях.

Отто расположился на полу у заднего сидения, где между Джипо и мною возвышалась огромная груда денег. При свете фонарика мы подсчитывали и складывали в пачки по десять тысяч доллары, франки и фунты. Драгоценности были собраны отдельно и увязаны в сверток. Сверток мы отложили в сторону, чтобы разобраться с драгоценностями при свете дня.

В окрестностях Нарбонна, отъехав километров тридцать от Незье, мы поймали на полицейской частоте первое упоминание о налете. Туки остановил машину, и мы внимательно прослушали сообщение. Полиция объявляла о розыске десяти — двенадцати мужчин, передвигающихся, по-видимому, в двух или более автомобилях. Не давалось описания ни автомобилей, ни людей, но официальным лицам предписывалось стрелять и убивать налетчиков при обнаружении. На вилле осталось не меньше десяти убитых и раненых. Объявление о начале розыска повторялось вновь и вновь, но никакой новой информации, никаких новых подробностей не сообщалось, кроме того, что преступники могут находиться в новом, изготовленном по спецзаказу бронированном «роллс-ройсе». Последнее сообщение очень нас порадовало.

Мы проехали по спокойным сонным улицам Нарбонна без происшествий. На тротуарах никого не было видно, но мы ехали не торопясь, чтобы не привлекать к себе случайного внимания. Выехав за город, Туки снова выжал до упора педаль газа, и мы понеслись сквозь тьму, продолжая подсчет совершенно фантастического количества денег.

— Как быть с долей Сеймура? — спросил Отто.

— Делите ее на четверых, — сказал я. — Мне хватит обусловленной половины со всей суммы.

— Что ж, справедливо, — одобрил Отто.

— Согласен, — сказал Джипо.

Туки за рулем тоже кивнул.

Мы продолжали подсчет денег, пока не достигли окрестностей Перигрина. Здесь я приказал Туки остановиться.

— Маркус, — сказал я, — вылезай из машины и подежурь немного. Джипо присмотрит за твоей долей. А мы начнем дележ.

Он выбрался наружу и растворился во тьме.

— Сколько всего получается? — спросил я у Джипо.

Он смотрел на меня расширенными от волнения глазами, пот сбегал по щекам.

— Семьсот двадцать четыре тысячи и еще четыре сотни со всякой мелочью. — Он облизнул губы. — Почти двести тысяч в долларах, триста тысяч в фунтах, остальное — франки.