Павел Горбунов - Президенты без государств

Руководители подпольной организации приступили к подготовке восстания. Кто-то предупредил об этом комендатуру и комендант дал команду оцепить лагерь… Начался поиск зачинщиков. Всю ночь из бараков уводили людей. Партиями по три-пять человек. Потом раздавались автоматные очереди…

Наступил рассвет. Распахнулась дверь двадцать первого барака, узники приготовились к тому, что эсэсовцы будут выводить пленных на расстрел. Послышалась команда:

— Покинуть помещение! И быстро в строй!

И в этот же момент завыли сирены, предупреждая о воздушном налете. Послышался гул самолетов. Показались бомбардировщики «летающая крепость» и «либерейтор». Засверкали разрывы зенитных снарядов.

Бомбы рвались недалеко от лагеря. Вот оглушительный грохот потряс здание комендатуры, с треском и звоном посыпались стекла.

У коменданта лагеря зазвонил телефон. Он схватил трубку.

— Да, это я! Бомба чуть не разнесла комендатуру, упала рядом! Я спокоен, бригадефюрер… Бомбежка не лучше восстания… Убьет десятки, разбегутся тысячи…

— Пленных немедленно грузите на суда, — твердым тоном приказал Шелленберг. — Не теряйте времени, сейчас же гоните их в порт. И чтоб к вечеру на берегу не осталось ни одного человека. Всю вашу охрану после этого — на передовую в распоряжение генерала Дика.

Во Фленсбурге, еще не заходя к бригадефюреру СС Шелленбергу, генерал Мадер узнал неприятные новости: Розенберг по пьянке вывихнул ногу и оказался в госпитале, а Шелленберг снят Кальтенбруннером со всех постов.

В каком положении окажется он. Мадер, после посещения Шелленберга? И стоит ли ему в таком случае идти докладывать бригадефюреру о выполнении задания. Необдуманным шагом он рискует навлечь на себя немилость обергруппенфюрера СС Кальтенбруннера.

«Что за грех обнаружен у Шелленберга?» — ломал себе голову генерал. Теперь, когда Шелленберг без поста, его могут ликвидировать, а за ним потянется цепочка. И он, генерал Мадер, окажется в ней одним из звеньев. Как же быть? Ведь он уже во Фленсбурге.

«Бокал наполнен — надо пить».

Генерал решил идти к Шелленбергу.

Шелленберг умел даже в самый трудный для себя час сохранять спокойствие и внешнюю невозмутимость. Вот и сейчас генералу показалось, что в судьбе бригадефюрера ничего и не произошло. Что он, Шелленберг, у власти, и на фронте никакой трагедии для Германии нет и не ожидается.

С большим вниманием выслушав доклад Мадера о засылке к англичанам надежного человека, Шелленберг долго еще не произносил ни слова, перебирая бумаги на столе.

— По-моему, вы удачно подобрали кандидатуры… Благодарю вас! — Наконец сказал он.

Но это было, вероятно, не самое главное, для чего генерала так срочно вызвали во Фленсбург. Мадер надеялся, что в беседе Шелленберг коснется скрытых сторон политических и военных событий, происходящих сейчас в мире. Имеются ли еще возможности для спасения Германии? Положение тяжелое, но, может быть, не безвыходное… Никто во всем Рейхе не умел так провидчески заглядывать в завтрашний день, как Шелленберг.

Бригадефюрер начал с того, что высказал сожаление по поводу тяжелого положения, сложившегося на Восточном фронте. Но он был твердо уверен, что торжествовать победу большевикам не придется.

— Не придется, генерал! Пока я жив, я сделаю все, чтоб они столкнулись с союзниками. Как только это произойдет, американцам и англичанам потребуются солдаты. Мы сдали им в Рурском бассейне около трехсот тысяч солдат… Но основные силы здесь, в Мекленбурге… Да, вам, вероятно, известно, что Кальтенбруннер отстранил меня от руководства делами. Я обжаловал его действия рейхсфюреру СС Гиммлеру, и он вызывает меня. Как только я получу приказ о восстановлении во всех правах, вы, возможно, проберетесь на юг к Кальтенбруннеру и передадите ему приказ рейхсфюрера.

В роскошном лимузине Шелленберг с генералом Майером Мадером отправились в Любек.

Они ехали молча, рассматривая сквозь стекла кабины солдат, отступающих из района Мекленбурга. Шелленберг вспомнил начало войны с Россией. Все спокойны и уверены: военная прогулка по просторам России завершится самое позднее к рождеству сорок первого года. Он вспомнил, как в конце апреля сорок первого на завтраке у Гиммлера Гейдрих, рассуждая о кампании в России, сообщил, что Гитлер задумал решительно атаковать Россию и покончить с ней не позднее рождества… Да, это были прогнозы… Бедный Гейдрих, его счастье, что не дожил до такого позора…