Дэвид Игнатиус - Эскорт для предателя

— Нас кто-то будет поддерживать на территории страны?

Гарри глянул на Эдриана. Очевидно, что ЦРУ не сможет оказать никакой помощи.

— До некоторой степени, и то лишь в экстремальной ситуации, — ответил Уинклер. — У нашего резидента в Тегеране всего пара агентов и мало конспиративных квартир. Я бы предпочел, чтобы вы избегали их. Они могут быть под контролем, и вам лучше работать самим по себе.

— Объект под наблюдением?

— Мы не знаем. Он испугался и прислал сообщение о том, что хочет выйти из игры. Поэтому закономерно предположить, что иранские спецслужбы следят за ним, — ответил Гарри.

— Они делают это профессионально? — спросила Джеки.

Все вопросы задавала она, но двое других членов группы внимательно слушали. Эдриан восхищенно глядел на Джеки. Вот так они и сошлись.

— Мы узнаем это, — ответил Гарри. — Но все, что я могу сказать о Министерстве разведки по своему опыту, это то, что они вполне компетентны, особенно когда действуют в привычных для них условиях. Так что вам просто придется быть умнее.

— Мне это нравится, — сказала Джеки. — Тест на сообразительность. Итак, вы даете нам рабочий и домашний адреса в Тегеране, и мы находим парня. Что дальше? Куда мы вывозим его потом?

— Пока не знаю. Через азербайджанскую, иракскую или туркменскую границу. Предложения принимаются. Эдриан и я подумаем, что для нас будет лучше всего.

— В смысле, для «вас»? Вы оба туда отправитесь?

— Именно так. Нам надо лично встретиться с ним. Поговорить, увидеть, насколько он испуган. Выработать план дальнейших действий. Сделать это можно, только посмотрев ему глаза в глаза. Вы наша служба доставки. Если он будет настаивать на том, чтобы дезертировать, тогда надо будет что-нибудь придумать, чтобы в Иране подумали, что он погиб. А если мы решим отправить его обратно, то вам придется доставить его назад.

— У него есть жена, дети? — спросила Джеки.

— Неизвестно. Чувствую, что нет. Но, честно говоря, я даже не знаю, как он выглядит, не говоря уже о семейном положении.

Наступила тишина. Все осознали, насколько рискованна и неопределенна эта операция. Молчание снова нарушила Джеки.

— Что будет, если мы попадемся?

— Крышка, — ответил Эдриан. — В этот раз у нас нет диппаспортов. Окажетесь вблизи границы — пробивайтесь с боем. Если вас поймают в Тегеране, то вариантов немного, разве что строить им рожи. Обещаю, мы найдем вам хорошего иранского адвоката и будем на каждое Рождество присылать вам в тюрьму Эвин куличи.

Все трое сдержанно рассмеялись. О таких вещах думать не хотелось. Одним из качеств хорошего оперативника является убежденность в том, что ты никогда не попадешься. Где-то внутри себя нужно крепко верить в то, что ты невидим для врага.

— Итак, что вы думаете по этому поводу? Говорите, мне и Эдриану важно знать ваши мнения.

Все трое улыбнулись. Они были действительно довольны.

— Шутите? — спросила Джеки, глядя на Уинклера. — Это то, ради чего мы живем.

Гарри хотел улететь домой в этот же день, чтобы отсутствовать на работе не больше суток. В половине седьмого утра по вашингтонскому времени он послал Марсии Хилл ответное сообщение. Написал, что у него желудочный грипп и сегодня его не будет. Она тут же ответила, написав, что им нужно срочно поговорить. Ребята из правительства беспокоятся, но если он заболел, то подождут один день. Гарри прекрасно понимал, что если его «грипп» продлится два дня, то ему позвонят домой, чтобы справиться о его самочувствии.

Эдриан отвез Гарри в Хитроу в том же самом «ровере». Британский разведчик напряженно раздумывал о чем-то. Возможно, переживал по поводу Джеки или хотел с ней переспать. Не исключено, что и то и другое. Но на деле все оказалось совсем не так.

— Не следует ли нам договориться? — спросил он, когда они миновали Чизуик и подъехали к аэропорту. — В смысле, относительно тебя.

— О чем ты?

— То, чем мы занялись, выходит за пределы дозволенного, старина. Это никем не одобрено. Даже, я бы сказал, незаконно.

— Это мои проблемы.

— Так точно. В это я не вмешиваюсь. Но что делать, если ты попадешься? Тогда это станет и нашей проблемой. Лояльный союзник, залезший в чужую тарелку. Нехорошо, нехорошо. Премьер-министр слегка… в сомнениях. Мы были вынуждены рассказать ему. Он терпеть не может разногласий с Вашингтоном, сам понимаешь. Считает, что нам не следует провоцировать начальника отдела ЦРУ на противозаконные действия. Этому есть определенное название.