Дэвид Игнатиус - Эскорт для предателя

Солнце клонилось к закату. Реза спросил Карима, где он хочет пообедать. На бульваре Хайяма открылся новый ресторан, «Шелковый путь». Все очень вкусно, и дело не только в еде. В кофейне часто сидят хорошенькие девушки из технического университета. Реза призывно помахал рукой. Эти тегеранцы такие самодовольные, но ведь они ежедневно вдыхают городской смог, и от этого у них плохой аппетит. И почему они думают, что знают ответы на все вопросы?

Мешхед, Иран

Двое иранских ученых вышли за ворота центра «Ардебиль». С полей дул слабый ветерок, неся с собой ароматы шафрана и других пряностей, которыми славилась эта местность. По дороге, идущей от студенческого городка, толпами шли учащиеся. Юноши и девушки держались группами, отдельно друг от друга. Изящество и красоту студенток трудно было скрыть даже традиционной одеждой.

— В Мешхеде классные девчонки, — сказал Реза по-английски.

Оглядевшись по сторонам, Молави заметил едущий в их сторону грязный «мицубиси», на котором виднелись яркие значки маршрутного такси. Машина остановилась метрах в пятидесяти. Карим старался не фиксировать на ней взгляд. Все почти сделано, осталось только идти дальше, в нужную сторону. Он положил руку на плечо Резе, не столько от избытка чувств, сколько чтобы еще немного побыть с другом, прежде чем работа закончится.

Машина Резы была на стоянке рядом с лабораторией. Новенький «пежо», не иранская реплика, а самый настоящий, французский. Должно быть, знак признания со стороны властей. Все эти годы они пытались одаривать и Карима. Машина, дача на каспийском побережье, талоны на покупку импортной электроники. Но он от всего отказывался. Возможно, именно поэтому в «Тохид» так доверяли ему. Власти понимали, что он — истинный ученый, который пришел работать в ядерную программу ради науки, а не привилегий, связанных с ней.

Они поехали на юг города, в «Шелковый путь», где Реза забронировал столик. Ресторан находился в отеле «Хома», почти в центре города. К вечеру движение на улицах стало плотным, но все ехали в основном в противоположном направлении, в пригороды. По дороге Карим почти не разговаривал. Реза ткнул кассету в магнитолу, и машину наполнил грохот ударных R. Kelly. [29] R. Kelly — сценическое имя Роберта Сильвестра Келли, музыканта в стиле ритм-энд-блюз. Прибавив басов, Реза принялся качать головой вперед-назад, как рэпер. Каждый раз, как певец произносил «козел», Реза повторял за ним, думая, что это здорово.

Мини-вэн «мицубиси» из Серахса с тремя паломниками внутри тащился следом, то и дело останавливаясь и трогаясь снова. Водитель ругался по-туркменски, проклиная персов и называя их не иначе как «убийцами на четырех колесах». Машина ехала в центр, и вполне можно было подумать, что пилигримы направляются к одной из святых гробниц, Харам-э-Мотахар.

Но неподалеку от центра «Ардебиль» была и третья машина, которая последовала за ними, черный «пайкан», взятый напрокат в отеле «Иран». За рулем сидел человек, которого могли бы с легкостью вспомнить пассажиры экспресса Тегеран — Мешхед. Это был телохранитель, который всю ночь стоял на часах у дверей одного из купе первого класса и ни разу не покинул поста.

На заднем сиденье «пайкана» расположились Аль-Маджнун и Мехди Исфахани, оба с оружием. Следователь не мог долго молчать и время от времени пробовал завести разговор, но Аль-Маджнун игнорировал эти попытки. С мертвенно-спокойным лицом он смотрел на КПП центра «Ардебиль».

Когда наружу вышли двое молодых ученых, Аль-Маджнун приказал водителю завести мотор и следовать за вышедшими на безопасном расстоянии. Прильнув к окну, Мехди тут же отпрянул.

— Этот Молави! Мальчишка! — обвиняюще вскричал он. — Я знал с самого начала. Предатель. Пес. Кундех!

Последнее слово, произнесенное с особым презрением, было иранским сленговым названием для гомосексуалистов.

— А кто с ним? — спросил он Аль-Маджнуна.

Тот не ответил, но достал из портфеля «Туми» один из двух автоматических пистолетов и прикрутил на ствол глушитель. Заткнув оружие за ремень брюк, он снова откинулся в кресло. Машина тронулась и поехала следом за их целью, в сторону бульвара Хайяма и отеля «Хома».

Карим и Реза пообедали в «Шелковом пути» не слишком плотно. Реза хотел бы поесть еще, заказывая блюда одно за другим, чтобы похвастаться, но Молави сказал, что не голоден. Подмигнув, Реза шепнул, что Кариму надо выпить хорошего самогона, чтобы они почувствовали себя молодыми и безрассудными, как в прежние дни. Отказа он не принял бы, и Молави подумал, что он не прочь немного выпить, чтобы унять боль в ногах, прежде чем опять отправиться в дальнюю дорогу к границе с Туркменией. Карим согласился пропустить стаканчик, но потом ему надо будет уйти. Телефон такси у него есть, так что он поедет сам, а Реза может пить сколько хочет.