Иван Папуловский - Агент зарубежного центра

Карулаас понял, что с этой женщиной можно поговорить откровенно, не зря же она этого подозрительного типа назвала «не из наших».

— Попил он у меня молока, и хлеба дала ему горбуху. Поблагодарил за все, а потом спрашивает, не видела ли я в лесах солдат или милицию. А перед уходом еще спросил, не знаю ли я, где теперь живет вдова Лиза Тоомла. А чего ж не знаю-то? Знаю! Переехала она после войны на другой хутор, возле деревни Кергу.

Старший лейтенант не первый год работал в органах госбезопасности, гонялся за вооруженными бандитами, нередко попадал в опаснейшие переделки, но всегда выходил из них невредимым, потому что обладал мгновенной реакцией, умением точно оценить обстановку. Он и сейчас понял, на какой «клад» информации вышел. Да и пожилая колхозница прониклась к нему доверием. Она рассказала, что этот тип пошел от нее к лесу, а там ожидал его другой человек — высокого роста, блондин. А этот, что приходил к ней, был чернявый, брови вразлет, худощавый и тоже высокий.

— Только плечи у него какие-то опущенные, шея длинная и кадык выступает, — вспомнила хозяйка неизвестного гостя.

«Ишь, какая наблюдательная! — мысленно похвалил женщину старший лейтенант. — Ей бы словесные портреты для анкет на преступников рисовать…».

— Да, шея длинная и кадык выступает, — повторила она. — Только вот странно: старый пиджак, ношеные-переношенные штаны — и золотые часы! Надо же…

Молодой офицер уже знал, с какой дотошностью будет расспрашивать его вечером полковник Старинов. Он не сомневался, что колхозница видела именно тех самых шпионов-парашютистов, которых они разыскивали. И теперь чекисты знали уже одно имя, которым интересовались заброшенные к нам разведчики. Лиза Тоомла! Выяснить, кто такая Лиза Тоомла, проживающая на хуторе возле деревни Кергу, не представляло большой сложности.

Почти одновременно пришел сигнал из Пярну. Уборщица вагонного участка станции Пярну Анна Анисимова, женщина лет тридцати с небольшим, вела санитарную обработку поезда № 91, прибывшего из Таллинна. На работу она вышла в восемь утра, но до хвостового вагона добралась нескоро. Устала, давно хотелось передохнуть, но, решила, уж последний-то вагон обработает.

Зашла в туалет, вымыла стульчак и унитаз и как-то машинально сунула руку за водопроводную трубу — и обомлела: рука наткнулась на пистолет. За ним увидела еще один, потом авторучку, коробочку с патронами, пузырьки с какой-то странной жидкостью, две пробирки… «Игрушки, что ли?» — была первая мысль. Да нет, какие там игрушки! Сложила все в пакет, с колотящимся сердцем пошла в багажную — там сидел знакомый работник станции Удрас, человек для нее авторитетный.

— Смотрите, что я нашла…

У Удраса от изумления буквально отвалилась челюсть. Но он быстро овладел собой.

— Аня, не говори никому!

И ушел, забрав все содержимое обнаруженного тайника. В чекистских документах появится перечень найденного: два «вальтера», пистолет-авторучка, стреляющая в упор газом, патроны, ампула с ядом и флакон специальных чернил для тайнописи. Экспертиза установила, что все эти вещи могли принадлежать иностранным шпионам и вполне вероятно — тем самым парашютистам, которых сейчас разыскивали по всей республике.

Как и рассчитывал полковник Старинов, следы появились.

— В разных местах наследили, мечутся… Что-то заставило их устроить тайник в вагонном туалете. Может, чекисты уже сидели у них на хвосте?

Как потом выяснится — сидели!..

Ну, а что же Лиза Тоомла? Через несколько дней после встречи старшего лейтенанта Карулааса с пожилой колхозницей-хуторянкой в Комитете госбезопасности имелись на Лизу полные данные.

Лиза Тоомла вместе с замужней дочерью Хельги Ноормаа и ее двумя несовершеннолетними детьми проживала на хуторе возле деревни Кергу Вяндраского района. Дочь работала телефонисткой в отделении связи Кайсма, внук и внучка (14 и 12 лет) учились в школе. Но был у Лизы Тоомла сын Ханс, 1923 года рождения, который добровольно служил в Восточном батальоне фашистской армии, с конца 1944 года, то есть после освобождения Эстонской ССР от немецко-фашистских захватчиков, числится без вести пропавшим. А не он ли приходил на хутор пожилой колхозницы и интересовался местопроживанием Лизы Тоомла — своей матери? Правда, по приметам он не имел ничего общего с тем человеком, о котором рассказала старшему лейтенанту Карулаасу хозяйка хутора. Тогда второй, что ждал на опушке?..

— Проверьте, еще раз проверьте! — потребовал полковник Старинов. — Посмотрите, не изменилась ли в чем-то жизнь на хуторе Лизы Тоомла.