М. Георгиева - Огненные стрелы

— Ну-у… — неопределенно протянула она.

— Валя, без секретов!

— Ну хорошо! И этот тоже.

— Ах, так? И этот! Значит, есть и другой?

— Да, — смутилась Валя. — Этот появился недавно, всего несколько месяцев назад.

— Кто он такой?

— Инженер.

— Я сейчас же догадалась.

— Почему?

— По счетной линейке в его кармане.

— Смотри-ка! И ты тоже? Брось это…

— Да что такое?

— Все над ним подшучивают из-за этой линейки.

— Отчего?

— Он повсюду ее таскает с собой. Девушки смеются, называют его «человек с линейкой». Будто только он работает со счетной линейкой. Да тут у нас половина рабочих учатся заочно в машиностроительном институте. Почти каждый пользуется такой линейкой.

— О чем он тебя спрашивал?

— О какой-то газете. Забыл ее вчера в читальне.

— Чего ему так нужна эта газета?

— Вот еще! Просто придумывает предлог. Он даже на дом ко мне заходил, будто по этому поводу.

— Ого! И домой приходил?

— Да, вчера, когда вы запечатали библиотеку, я пошла домой. Вечером он приходит и спрашивает о газете. Словно газета его интересует, а в сущности пригласил меня пойти погулять.

— Вот как интересно!

— Ну да, что тут интересного?

Ленкова с Валей из столовой пошли обратно в библиотеку. Прошли в читальню и уселись, поджидая Косева, чтобы продолжить проверку.

Валя воспользовалась свободным временем, чтобы прибрать со стола старые газеты и разложить новые, которые ей принесли.

В читальню вошло несколько человек, мужчины и женщины. Между ними был и «человек с линейкой».

Валя вышла из читальни в библиотеку. За ней тронулся и «человек с линейкой».

В тот же момент в читальню вошел Косев. Ленкова встретила его у дверей.

— Кажется, попался на удочку! — шепнула она.

— Неужели?

— Да, пошел в библиотеку. За обедом спрашивал у Вали, где газета, забытая им вчера. Даже на квартиру вчера к ней ходил, чтобы найти газету.

— Ну, значит, он самый и есть.

— Конечно, а из кармана у него торчит счетная линейка. Постоянно таскает ее с собой. Его так и называют «человек с линейкой».

— Да, «человек с линейкой», «со счетной линейкой», — обрадованно прошептал Косев.

— Наверное он, — тихо подтвердила Ленкова. — Тот, что делал снимки на заводах.

— Слушай! — решительно заявил Косев. — Останься наедине с библиотекаршей. Узнай, этот «человек с линейкой» был ли в той группе, которая в феврале объезжала заводы.

— Да, постараюсь узнать.

— И узнай также, что с газетой.

За два часа до конца рабочего времени Косев и Ленкова прекратили проверку в библиотеке, попрощались с Валей и вышли. Во дворе Косев спросил:

— Ну как, что ты узнала?

— Нет, в группе он не участвовал. Он был в это время в отпуску.

— А где провел отпуск?

— У своей сестры, в Силистре. Прислал Вале несколько открыток.

— А что ты узнала насчет газеты?

— Нет ее среди других.

— Итак, значит…

— Да, он взял ее.

Косев задумался. Слова Ленковой об отпуске и об открытках из Силистры не выясняли, а усложняли роль «человека с линейкой». Цепь фактов где-то прерывалась.

Выходя с завода, Косев и Ленкова задержались в проходной. Там их внимание привлекла новая фигура: низкий, плотный человек. Правая рука его лежала на широкой черной перевязке, перекинутой через шею.

Против розового домика Раденкова, на другой стороне улицы, тянулся огород. Посреди него стояла маленькая дачка, к одной стене которой примыкал дощатый сарайчик, полуразрушенный, с провалившейся крышей, хлопающей на одной петле дверью. Внутри сарайчика валялось несколько полусгнивших кадок, разбитая тачка, три-четыре лопаты, кирки и прочий садовый инструмент.

В этой дачке никто не жил — ни зимой, ни летом.

Из сарайчика, сквозь несколько рядов фруктовых деревьев, можно было разглядеть двор Раденкова и дверь его дома.

На рассвете, когда окна соседних домов были еще темны, Везнев пробрался в этот сарайчик. Там он нашел Косева, примостившегося на одной из кадок и глядевшего в щели между досками на домик Раденкова.

— Что-нибудь заметил?

— Ничего особенного. Вечером хромой вернулся домой поздно. После этого никто не входил и не выходил.

— Я тебя сменю. Отдохни несколько часов и затем продолжай поиски морзиста из 17-го корпуса. Начни разведку с промартели «Устрем».

Через несколько минут Косев осторожно выбрался из сарая.

Везнев остался один. Он тоже устроился на кадке и развернул принесенный с собою пакет. Там было несколько бутербродов и пачка папирос. Он закурил, не отрывая глаз от дома напротив.