Виктор Давыдов - Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

Петрович, однако, отреагировал по-деловому:

— Отставить разговоры. Во-первых, вам нельзя светиться, а во-вторых, начнете там тары-бары, и к бабке не ходи — про дело забудете. Знаю, сам такой был.

— А теперя, значитца, укатали Сивку крутые горки? — не отставал молодой.

Старший неторопливо открыл дверь, вышел, аккуратно без стука закрыл ее и наклонился к окну:

— Не боись, Лексей, старый конь борозды не испортит.

Подмигнув молодежи, Петрович с кошелкой, не торопясь, двинулся к служебному входу в почтамт.

— Силен, старый хрен, — почтительно произнес тот, кого Петрович назвал Лексеем. — Между прочим, еще при Дзержинском работал, Москву знает, как свою коммуналку. Ну что, Петро, твоя очередь гулять, — обратился он к соседу, видно оставшись в отсутствие Петровича в машине за старшего.

Что касается чая с девушками, то тут Алексей был прав. Каждое утро Петрович приносил что-нибудь вкусненькое, и ради этого девушки специально приходили на работу чуть пораньше. Вот и сегодня он пришел не с пустыми руками. Как из волшебного мешка Петрович достал из кошелки банку с вареньем, кусок колбасы и что-то в небольшой миске под крышкой, источающее аппетитный запах.

— Вот, теща оладушек спекла, с вареньицем — само то, — он повесил пальто на гвоздик, подошел к небольшому зеркалу и, достав из кармана расческу, тщательно пригладил редкие волосы. Потом сел на стул, услужливо подставленный ему одной из девушек. Остальные гуртом обступили стол, с наслаждением прихлебывая горячий чай и с удовольствием вылизывая с ложки прошлогоднее клубничное варенье. Петрович же восседал во главе стола, как отец большого семейства, пил чай из блюдечка и приговаривал:

— Вы, девчата, не стесняйтесь, угощайтесь.

Телефон затрезвонил в самый разгар чаепития. Одна из девушек взяла трубку и тут же пригласила чекиста. Тот неторопливо встал, промокнул платком губы и солидно взял трубку. Через несколько секунд на лице его появилось удивленное выражение, он даже произнес:

— А как же…

Но на другом конце, очевидно, был какой-то начальник, потому что в следующую секунду Петрович выдохнул:

— Ясно, жду.

Затем, положив трубку, он с неприкрытой печальной усмешкой оглядел застывших вокруг стола девчат:

— Ну вот, девоньки, дальше с другим чаи гонять будете.

— Вот те раз, — загомонили те. — А что стряслось-то, Василий Петрович?

— Так, служба, красавицы. Наше дело, как говорится, казенное. Да вы ешьте, девоньки, налегайте. Освобождайте миску, а то меня теща без нее домой не пустит.

Капитан Свиридов нервно мерил ногами приемную комиссара госбезопасности Николаева. Полчаса назад ему сообщили, что с почтамта по указанию начальства снимают группу наружного наблюдения. Свиридов попросил начальника оперативного отдела немного подождать, а сам ринулся к Николаеву, надеясь уговорить того оставить оперативников на объекте. В тридцать седьмом году Николаев руководил оперативным отделом, в состав которого входило наружное наблюдение, и Свиридов рассчитывал, что тот, как человек, профессионально разбиравшийся в этих делах, поймет его. Но прошло уже двадцать минут, комиссар отсутствовал, и напряжение, охватившее Федора Ильича, нарастало. Неожиданно дверь приемной открылась и в дверях появился начальник отдела. Кивнув на ходу Свиридову, он быстрым шагом прошел к себе. Выждав минуту, секретарь справился у комиссара, можно ли зайти капитану Свиридову со срочным вопросом, и тут же махнул рукой на дверь кабинета.

Комиссар стоял у стола совещаний и, глубоко затягиваясь, курил, — видимо, хотел успокоиться. Весь вид его говорил о состоянии крайней напряженности, и Свиридов понял, что шансов на положительное решение у него мало. Так оно и случилось. Не дослушав просьбу Свиридова, Николаев сухо отрезал:

— По приказу наркома проводится крупная операция. Выявленные нити ведут к обширному заговору против руководства страны. Людей не хватает. У вас что-то еще?

— Товарищ комиссар, у нас не менее важная операция, и без «наружки» мы…

— Послушайте, Свиридов, — Николаев резко оборвал подчиненного. — Товарищ Сталин учит партию, нас, чекистов, выбирать в работе главное направление и сосредотачивать на нем все силы и средства. Вот сегодня на одно из таких направлений и брошены основные силы. А вы должны задействовать людей, подчиненных вам непосредственно, — Николаев затушил в пепельнице папиросу, сел за стол и в упор посмотрел на капитана. — И вообще… не слишком ли вы заигрались с этим, как вы его называете, связным? Я так понимаю, что проверка пока ничего не дает. Вас что, капитан, учить надо, как работать с подследственными?