Эдвард Айронс - Задание — Будапешт

В половине первого Дарелл встретился с Брейганом на кухне Данстермайеров в штате Нью-Джерси. Прошло почти уже шесть часов после того, как Бела Корвут, Золтан Шке и Илона бежали из килмерского приемного центра. Радиус зоны поиска за это время значительно сократился, но это не дало пока никаких результатов. На лице Брейгана явственно выражались обескураженность и разочарование.

Снег еще продолжал идти. Дарелл радовался, что успел надеть перед отъездом теплое твидовое пальто. Сейчас он стоял, широко расставив ноги, посреди сияющей чистотой кухни. Данстермайеры, и муж и жена, тоже были здесь. Теперь их лица выглядели совершенно беспристрастными, как булыжники на мостовой. К появлению Дарелла они не проявили ни малейшего интереса. Хотя пока он еще им не представился.

— Итак, до сих пор нам не удалось засечь ни грузовика, ни его водителя Андре, который уехал вместе с Корвутом и его командой, — сказал Брейган. — Снег идет не переставая… Когда мы сюда добрались, следы шин уже полностью замело. Похоже на то, что они свернули к дороге, там и затерялись.

— Потом посмотрим, — ответил Дарелл. — Сейчас меня больше всего интересует этот парень, Андре Стрижук — так его зовут?

— Да, — нехотя ответил Данстермайер.

— И давно он у вас находился?

— Уже более полугода. Мы взяли его из Килмера. Отличный парень. У нас не было в отношении него ни малейших подозрений.

— Вы считаете, что он ушел с этими людьми по собственной воле?

— Похоже на то, что Андре знал этого человека и ждал его появления, — начал Данстермайер. Он было посмотрел на жену, но та резко отвернулась к большой никелированной плите. — Собственно, у нас с женой нет никаких подозрений… — продолжил хозяин. — Ваши люди могут все это хорошенько проверить, не так ли? Мы же тогда решили, что не будет ничего плохого, если мы возьмем его к себе работать.

— А сейчас вы уже так не считаете? — спросил его Дарелл.

В ответ Данстермайер только пожал плечами.

— Чем вы занимались в Германии до того, как оказались в Соединенных Штатах? — неожиданно спросил его Дарелл.

Его рот как-то перекосило.

— Я был… Я был тогда тоже фермером.

— Только не говорите мне этого! Где учили английский язык в таком случае?

— Я что, тоже нахожусь под подозрением? — с явным вызовом спросил Данстермайер.

— Вполне возможно. Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос!

— Я посещал университет в Бонне. Я покинул Германию задолго до начала войны. Наших же двух сыновей заставили там остаться. В конце концов они оба погибли в Нормандии.

— А вы не допускаете, что они погибли на Восточном фронте, сражаясь с русскими? — холодно спросил его Дарелл.

— Но там-то они уцелели. Их убили англичане…

— А вы ведь вовсе не были тогда фермером, — спокойным голосом произнес Дарелл.

— Да… я был тогда инженером. Здесь, в этой стране, каждый занимается тем, на что он способен.

— А что делал Андре до того, как перебрался в Соединенные Штаты?

— Он не очень-то о себе распространялся. Вы же знаете, он еще очень молод. Ну, двадцать два, двадцать три года… По его словам, он боролся за свободу своей родины. Как он говорил, у него не было ни семьи, ни постоянной работы, подрабатывал то здесь, то там, в Будапеште. От работы он никогда не отлынивал.

— Вы говорите о нем так, как будто он уже никогда сюда не вернется.

— Даже если бы он вдруг и вернулся, то мы с женой уже бы не стали принимать его на работу!

— Потому что он, вероятнее всего, был знаком с Корвутом?

— Да. Андре знал этого человека.

— Так Андре сел за руль грузовика по своей собственной воле?

— Нет… Скажем так, он, по всей видимости, подчинился приказу.

— Я бы хотел взглянуть на то место, где вы держали свой грузовик, — сказал Дарелл.

Данстермайер недовольно дернул плечом и ответил:

— Вон с той стороны сыроварни.

Дарелл вместе с Брейганом вышли на улицу. По двору со свистом носился колючий дождь со снегом. Сразу за постройками фермы начинались ровные квадраты полей, уходящие почти на полмили до самого леса. На фоне низкого серого неба деревья в лесу казались совсем черными.

Весь снежный покров около дома был основательно истоптан ногами полицейских, покрыт следами машин, которые приезжали и отъезжали все утро. Дарелл сразу же отметил это про себя.

В загоне для скота находилось около тридцати коров гернзейской породы и с дюжину швейцарской коричневой. В теплом, сыроватом воздухе слышалось их возбужденное движение. Дарелл обратил внимание, что, несмотря на наличие новейшего доильного аппарата, здесь было очень мало удобств и технических средств, которые сейчас применяются большинством фермеров. Он быстро осмотрел инвентарь, чердак, кипы сена, уложенные вдоль стен до самого потолка.