Алексей Ростовцев - Тайна проекта «WH»

Пришел Роджерс. Уилсон сделал знак рукой, приглашая его к нам, а когда он приблизился, поинтересовался, выключена ли техника подслушивания в нашем столе. Роджерс спокойно ответил, что как истинный джентльмен никогда не применяет оперативно-технических средств в отношении своих интимных друзей.

Мы неплохо посидели в тот вечер. На исходе третьей бутылки я поинтересовался у американца, какова была бы его реакция, если бы он узнал о моем желании брать уроки испанского языка у мисс Мортон. Роджерса такая наглость огорошила и заставила протрезветь. Оправившись от шока, он сказал:

— А у вас губа не дура, полковник. Но, знаете, я предпочитаю пользоваться моей секретаршей сам. Кроме того, Рохес говорил мне, что после истории с Ноксом он намерен запретить изучение испанского языка даже начальнику гвардии. Впрочем, для вас, возможно, будет сделано исключение. Министр питает к вам особую симпатию. «Этот честный немец», — говорит он. Ха-ха! Голос крови!

— Чушь! — возразил я. — Чушь и дурость все эти запреты. Языковый барьер еще ни разу не стал барьером для предательства.

— Святая истина! — согласился со мной Роджерс. — И потому, полковник, я лично подберу вам репетитора — испанца, владеющего английским.

— Но ведь он будет вашим агентом!

— Что из этого?! Крошка Исабель тоже мой агент, однако это вас почему-то не смущает.

Роджерс опрокинул рюмашку и пустился в пространные рассуждения о том, что и расшифрованный агент способен принести некоторую пользу, ежели будет действовать с умом.

Итак, моя первая попытка установить контакт с мисс Мортон потерпела крах. Исабель исправно здоровалась со мной в коридорах президентского дворца и дарила мне обворожительные улыбки, какие она дарила всем мужчинам, занимавшим сколько-нибудь заметное положение у подножья диктаторского трона.

Роджерс сказал в баре правду: мой непосредственный начальник министр обороны и общественной безопасности генерал Рохес явно благоволил ко мне. Его замечания и советы носили порой прямо-таки отеческий характер.

— Как вы думаете, сеньор Арнольдо, — спросил он однажды, — что сделают серые волки с голубым волком, нечаянно затесавшимся в их стаю?

Я пожал плечами.

— Думаю, голубому не поздоровится.

— Не поздоровится?! Это не то слово. Да его просто растерзают в клочья!

— На что вы намекаете, Exzelenz?

— Вам не следует щеголять своей университетской эрудицией среди офицеров гвардии. Да и среди правительственных чиновников тоже. Люди эти тупы, невежественны и завистливы. Превосходства они не прощают никому. Спрячьте свой ум и свои знания поглубже, если хотите сохранить то, чего достигли.

Впрочем, Рохес умел не только советовать, но и советоваться.

— Вот вы здесь свежий человек, полковник, — сказал он как-то. — К тому же иностранец. Прошу вас, не стесняйтесь и не бойтесь, а называйте мне в глаза те из наших недостатков и пороков, которые кажутся вам наиболее существенными. Давайте начнем прямо сейчас!

Само собой, я заговорил о наиболее несущественном:

— Надо бы убрать бродяг и нищих с площади Всеобщего Равенства.

— Убрать оборванцев с площади? Но ведь это всего лишь косметика!

— Вы совершенно правы, Exzelenz. Тем не менее, не стоит давать туристам и заграничным репортерам излишнего материала для производства компрометирующих Аурику снимков.

Вскоре после этого разговора военный комендант Ла Паломы издал приказ, запрещавший под страхом ареста и высылки на рудники появляться в центральной части столицы плохо одетым людям и просить милостыню.

В другой раз Рохес, придав своей красной квадратной физии выражение тихой печали, спросил у меня, какие, по моему мнению, меры надо принять, чтобы отучить чиновников воровать и брать взятки.

— Нет ничего проще, Exzelenz! — воскликнул я. — Следует принимать на государственную службу только честных людей, и тогда проблема коррупции постепенно решится сама собой.

Генерал был крупнейшим в стране вором и взяточником. Он по плечо запускал лапу в государственную казну, торговал должностями в армии и органах безопасности, срывал солидные куши с североамериканских фирм, вооружавших его войско. Я все это отлично знал и ответ дал нарочито легковесный.

— Где же мы найдем столько честных людей? — поинтересовался Рохес, выслушав меня.

— Уверяю вас, Exzelenz, в Аурике их немало.

— Нет, нет, это не решение вопроса, полковник. Честные люди по своим личным качествам, как правило, для государственной службы не подходят.