Станислав Гагарин - Разрешение на проезд в спальном вагоне

Тут он снова заметил Крафта у входной двери и принял решение.

Через несколько часов Дынец рассказывал Корде и Леденеву историю неудавшейся вербовки, о неожиданной встрече с Крафтом, которого он считал погибшим, здесь, в Трубеже, и о том, как он, Семен Гаврилович Дынец, на свой страх и риск сумел установить, под какой личиной скрывается сейчас этот живучий знаток английского, немецкого и русского языков.

— Вы, действительно, рисковали, Семен Гаврилович, — оказал Леденев, — ведь он мог тоже узнать вас, этот Крафт. Впрочем, не исключено, что вы обознались.

— Нет, нет, — с жаром заговорил Дынец, — я не обознался! И, смею вас уверить, он не узнал меня и не заметил, как я проводил его до самого дома. А имя то, которое он носит сейчас, узнал случайно…

— В любом случае вы поступили мужественно, Семен Гаврилович, — сказал начальник горотдела. — Конечно, вам следовало рассказать о попытке завербовать вас иностранной разведкой еще тогда, когда вы сумели добраться до советской комендатуры, но я хорошо понимаю, почему вы этого не сделали.

— Ведь я не хотел его убивать, только оглушить, — тихо произнес Дынец. — А потом машина упала в пропасть. А теперь, когда я увидел Крафта живым и здоровым, то сразу и не понял: радоваться мне или огорчаться.

Он слабо улыбнулся.

— Радоваться, дорогой Семен Гаврилович, конечно, радоваться, — воскликнул Юрий Алексеевич. — Вы оказали нам неоценимую услугу! Но давайте условимся. Больше никаких самостоятельных действий не предпринимайте.

— А если я встречусь с ним на улице?

— Знать его не знаете. Только и всего. И потом — вероятность вашей встречи уменьшается теперь с каждым часом. Вы понимаете?

— Понимаю.

— Идите домой, отдыхайте, спокойно работайте, понятное дело, никому ни слова, ни полслова. Позднее мы вас пригласим сами. На всякий случай запомните вот этот телефон. И еще раз большое спасибо!

Когда Семен Гаврилович ушел, Леденев торжествующе глянул на Алексея Николаевича.

— Ладно, ладно, — проворчал Корда. — Вижу, как переполнены радостью, товарищ Леденев. Что ж, вполне законно радуешься, Юра. Это ж надо случиться такому совпадению! Как ты сумел так неожиданно попасть в точку? И не имея никаких оснований для подозрения… Что это: интуиция или опыт?

— Не знаю, Алеша, — ответил Леденев. — Только давно мне не было так хорошо.

— Еще бы, — отозвался начальник горотдела. — Этот Семен Гаврилович — ну, просто подарочек к юбилею.

— Погоди, — остановил Корду Юрий Алексеевич, — погоди. Может, ошибся я, и разыскиваемый нами «Икс» вовсе другой человек.

— А это мы скоро узнаем. Хотя чего там ждать? Тебе известно, куда собирался звонить этот Крафт?

Ему было страшно.

Теперь он боялся вдвойне. Если раньше, до телефонного разговора с этим, судя по тону, властным и, наверно, не знающим жалости человеком, он страшился возможного разоблачения и последующего наказания, то теперь ему приходилось и от «них» ждать расправы. Конечно, если он принесет те документы, то его оставят в покое. Но где он их возьмет, если все, что довелось ему тогда взять в лаборатории АЦ, передано было Марине Бойко.

Смерть режиссера на пляже вызвала у Умника противоречивые чувства. Он сделал свое дело и ждал, когда Бойко передаст ему условленную сумму. Но Марина неожиданно выбыла из игры. Это могло означать и несчастный случай, и ее устранение. В первом варианте возникало два момента. Бойко успела передать материалы шефу или не успела этого сделать. Тогда секретные документы могут обнаружить при осмотре квартиры, поднимется шум, начнут расследование, захомутают и его, чего доброго.

И Умник решился, изменив внешность, пробраться в квартиру режиссера, чтобы обыскать ее, утвердиться в своих подозрениях или сбросить их со счета.

Спугнутый мужчиной, он больше не рискнул повторить попытки, и с трепещущим от страха нутром ждал, как развернутся события.

К его радости, шума никто поднимать не собирался. Смерть Марины Бойко прошла как несчастный случай, все было тихо и спокойно.

Значит, решил Умник, обошлось. Товар находится у покупателя. Теперь надо ждать за него выручку, фирма эта надежная, эти обманывать на гонораре не станут.

Правда, мучила его мысль, что Марину Бойко убили, убрали нежелательного свидетеля в целях сокрытия следов. Но Умник гнал от себя эту мысль, ведь ясно же было объявлено: несчастный случай. А если и действительно убрали, так к нему подобные методы отношения не имеют. Марина ведь знала шефа и тех, кто стоит за ним. А он, Умник, был завербован ею и знал только ее одну. Теперь Марины нет, связь оборвалась, а как передать ему деньги, «они» уж сумеют придумать.