Питер О`Доннел: Недоступная девственница

Новиков осторожно извлек бесценные позитивы. Их никто не хватится: ведь среди его обязанностей — уничтожение всего ненужного, лишнего, случайного. Когда наступило время обеденного перерыва, Новиков отправился в парк Горького, там сел на лавочку, закурил и стал обдумывать сложившуюся ситуацию.

Сбежать? Что ж, это не трудно. У него безупречный послужной список. К тому же он и его жена Илона собирались через два месяца в круиз на теплоходе «Суворов». Когда «Суворов» придет в Марсель, он, Новиков, незаметно исчезнет. Французы предоставят ему убежище без той волокиты, на которую горазды британцы или американцы. Когда-то он работал в советском посольстве в Париже. Формально как шофер. И он умел объясниться по-французски.

Не пошлет ли КГБ за ним наемных убийц? Новиков обдумал этот вариант и решил, что такое маловероятно. Да, формально работа его носила закрытый характер, но лишь часть сведений предназначалась военной разведке, причем лишь в связи с наблюдением за ракетными установками НАТО. Тут Новиков не мог выдать Западу то, чего они не знали. Сведения, им обрабатываемые, предназначались в основном для народного хозяйства — для геологов, гидрологов, метеорологов. Более того, начальство неохотно, но признавало, что в этой области они значительно отстают от Америки. Значит, и здесь никто не заподозрит утечки какой-то уникальной информации. Да, конечно, узнав о его побеге, начальники в КГБ придут в ярость. Но вряд ли это подвигнет их на карательные меры. Новиков слишком мелкая сошка.

Завтра надо будет увеличить позитив и сравнить с картой. Это просто. Так он поступал всегда. Илону не придется долго уговаривать покинуть СССР раз и навсегда. Она всегда завидовала западному образу жизни, хотя, конечно, помалкивала. Нет, она одобрит его план.

А потом…

Потом начнется самое сложное. Одно дело углядеть на космическом снимке тонкую оранжевую полоску и совсем другое — превратить ее в реальное богатство. Тут придется хорошенько потрудиться. Наверное, есть смысл обратиться к Брунелю. Об этом человеке он подумал практически сразу же, как только углядел оранжевую полоску и был наповал сражен желанием разбогатеть. Для крошечного Брунеля не было ничего невозможного. Он легко преодолевал любые препятствия.

А кроме того, как ни смешно, Брунель подходил по другим мотивам. Он умел оказаться, что называется, в нужном месте в нужное время, хотя теперь сам об этом и не подозревал.

Новиков улыбнулся и отбросил окурок. Да, с Брунелем нужно держать ухо востро. Он вспомнил, как в одном из западноберлинских подвалов обнаружил человеческие останки, в которых еле-еле теплилась жизнь. Это был один из агентов Гелена, который забыл об осторожности с Брунелем. Новиков тогда проявил к нему сострадание, хотя это и был враг, и перерезал ниточку, на которой висела жизнь, превратившаяся в жуткую пытку.

Да, если придется иметь дело с Брунелем, надо будет позаботиться о своей безопасности. Любая ошибка тут может привести к гибели, причем к мучительной гибели.

В конечном итоге ошибку совершил не Новиков, а Брунель, но для Новикова это все равно кончилось плачевно. Через восемь месяцев после того дня, когда было принято решение, Олег Новиков оказался в африканской глуши, в пяти тысячах миль от Шаболовки. Он полз через заросли вдоль дороги, что вела к деревне Калимба, в сорока милях от западного берега озера Виктория.

Он был почти полностью раздет. Вот уже четыре дня он рвал на полосы одежду, чтобы обмотать стертые в кровь ноги. Он ослеп на один глаз, левая рука была покалечена так, словно побывала в челюстях леопарда, хотя увечья носили такой продуманный и систематический характер, что хищник был тут ни при чем. Тело Новикова превратилось в одну сплошную гноящуюся рану, причем лишь немногие порезы, ушибы и нарывы, ее составляющие, были получены во время его побега и падения, когда он прокатился по камням горного склона под безжалостно палящим солнцем.

Новиков умирал, и сознание его уже померкло. Он больше не думал об Илоне, которая ждала от него новостей в маленькой парижской квартирке…

Илона — высокая, темноволосая, сероглазая. Полные губы, роскошное тело… Новиков не думал уже о Брунеле, забыл про оранжевую полоску. Он плохо понимал, жив он еще или уже умер. Время от времени с его пересохших, потрескавшихся губ слетали слова. Одни и те же слова. Новиков не подозревал, что все время их повторяет. Он уже не понимал, что они означают.