Пьер Сувестр - Фантомас – секретный агент

Не знал ли он Вагалама, истинного Вагалама? И не удастся ли Жюву выяснить что-либо о неуловимом Фантомасе?

Винсон многое рассказал о Вагаламе, но все это было уже известно Жюву. Однако одна фраза заинтересовала его:

— Это все равно, — говорил Винсон, — ведь полиция знает все, что происходит в отеле на улице Монж!

Он больше ничего не добавил, но Жюв заставил Винсона пояснить свою мысль. Через несколько часов, когда поезд прибыл на Северный вокзал, и Жюв повез своего пленника в скромном фиакре в тюрьму Шерш-Миди, полицейский уже знал, что Вагалам, он же Фантомас, обычно бывал в трущобе на улице Монж, в таинственном доме, где он встречался с многочисленными сообщниками.

Жюв сказал себе: «Я знаю, куда пойду выкурить сигарету, как только передам своего капрала в руки военных властей!»

— Вы одна, Вильгельмина?

Молодая девушка, выходившая из особняка на улице Фабер, была приятно удивлена: перед ней стоял лейтенант де Луберсак.

Было около трех часов дня, и мадемуазель де Наарбовек собиралась пройтись по магазинам. Она явно была рада встрече с офицером, которого не видела уже несколько дней и не знала, в Париже он или нет. Увидев его, Вильгельмина поняла, что он воспользовался первой же свободной минутой, чтобы посетить ее.

Это было верно. Лейтенант де Луберсак, которого терзали всё те же мысли, а беспокойство росло с каждым часом, решил во что бы то ни стало сегодня же встретиться с девушкой и добиться решительного объяснения.

— Я действительно одна; даже… более, чем когда-либо…

— А ваш отец? — спросил де Луберсак.

— Уехал сегодня утром; я завтракала без него.

С некоторым колебанием лейтенант спросил:

— А мадемуазель Берта?

Вильгельмина подняла на будущего жениха свои большие ясные глаза и сказала серьезно:

— От нее нет никаких известий уже несколько дней; кажется, Берта исчезла!

Офицер ничего не сказал. Он машинально приноровил свой шаг к шагам молодой девушки и, помолчав, снова спросил:

— Куда вы идете, Вильгельмина?

Мадемуазель де Наарбовек объяснила, что собиралась пройтись по магазинам, но это совсем не спешно. Она чувствовала, что Анри хочет поговорить с ней. У девушки был слишком решительный характер, чтобы уклоняться от объяснения.

— Может быть, погуляем немного и поговорим?

Де Луберсак согласился. Молодые люди перешли площадь Инвалидов, поднялись на улице Сен-Доминик и бульвару Сен-Жермен, потом вышли на улицу Бонапарт, считая, что Люксембургские сады — удобное и приятное место для предстоящего им решительного объяснения.

— В вашей жизни, дорогой друг, — заговорил офицер, — есть много таинственного, что меня занимает и тревожит. Простите мою нескромность… Вы знаете о моих чувствах к вам — они искренни и серьезны; я от всего сердца люблю вас, и единственное мое желание — соединить наши судьбы. Но мы должны знать друг о друге все…

Вильгельмина давно ждала той трудной для нее минуты, когда ей придется доверить Анри де Луберсаку тайну своей жизни; она решилась. Молодые люди находились в этот момент на площади Сен-Сюльпис; вдруг с потемневшего неба упали крупные капли дождя. Вильгельмина сказала дрожащим голосом:

— Войдем в церковь, нам будет там спокойно, и, я думаю, под кровом этого святого места вы не усомнитесь в истинности моих слов. Ведь это будет почти исповедь…

Встревоженный этим вступлением, Анри де Луберсак молча согласился; пара вошла под арку. Пропуская вперед Вильгельмину, де Луберсак вдруг оглянулся и с любопытством посмотрел на фиакр с опущенными шторами, только что остановившийся поблизости.

— Что такое? — спросила молодая девушка, встревоженная поведением своего спутника.

Де Луберсак признался:

— Мне показалось, что за нами следят… — и сейчас же прибавил: — Это неважно, работая в разведке, я всегда должен этого ожидать.

— Да, — заметила молодая девушка, — у вас тоже свои секреты.

— О, это только профессиональные секреты. Я чист, о моей жизни можно честно рассказывать всем, — с невольной суровостью сказал офицер.

Вильгельмина с горечью почувствовала это, и крупные слезы скатились из-под ее ресниц.

Они сидели за перегородкой, в темноте; Вильгельмина рассказывала вполголоса. Сначала она призналась Анри, что она не дочь барона де Наарбовека, ее настоящее имя — Тереза Овернуа.

Это ничего не говорило офицеру.

Вильгельмина, или Тереза Овернуа, объяснила, что ее раннее детство прошло в старом замке на берегу Дордони, где она жила вдвоем со своей бабушкой, маркизой де Лангрюн. А потом, в один мрачный декабрьский день, произошло ужасное несчастье: маркиза была таинственно убита, как предполагали — молодым человеком Шарлем Рамбером.