Виктор Стрелков - «Прыжок на юг»

— Он в сознании?

— Да, разумеется.

— Ему что-нибудь можно принести из пищи?

— Нет, сейчас следует воздержаться.

— Ну, а если, например, апельсины? Сок он может высасывать, а мякоть не глотать.

— Это можно, — сказал врач.

— Я обратил внимание, когда ждал в вестибюле, на расписание приема передач больным. Я вас попрошу в порядке исключения разрешить мне передать апельсины во внеурочное время. Можно? — Голос Протасова был почтительно-просящим, но без заискивания.

— Хорошо, я распоряжусь.

— Спасибо, доктор. — Протасов попрощался с врачом и вышел.

В гостиничном номере он долго возился с какими-то бумагами, что-то рисовал.

В полдень Протасов принес в больницу аккуратно упакованный сверток, в нем было пять крупных отборных апельсинов.

— Передайте, пожалуйста, больному Глазунову, — сказал он санитарке.

— Записку будете передавать? — спросила она.

— Нет, скажите, что зайду вечером. Пусть поправляется.

Вечером он не зашел в больницу, а позвонил туда.

«Городская больница слушает!» — сказал молодой женский голос

— Скажите, каково состояние больного Глазунова, — сказал Протасов. Правая бровь его дрогнула и сломалась.

— Глазунова? — голос прозвучал испуганно. — Одну минуту обождите, сейчас подойдет врач!

Желваки, скользнув вверх, шевельнули мочки ушей Протасова, лицо было каменно-спокойно.

— Алло! Кто у телефона? — спросил раскатистый мужской голос

— Я хотел узнать состояние больного Глазунова, — спокойно сказал Протасов.

— Вы — товарищ больного?

— Да.

— Кхм... Я попрошу, чтобы вы сейчас приехали к нам...

Протасов рывком повесил трубку.

Выйдя из будки, он остановил такси, заехал в гостиницу и на этой же машине уехал на вокзал. Спустя час скорый поезд мчал его дальше на юг...

Возле низкого летнего павильона автобусной станции сидело несколько пассажиров, ожидая автобуса на Л. Он должен был подойти через десять минут.

Немного в стороне от ровной асфальтированной дороги стояла легковая машина с брезентовым верхом. Возле нее, беседуя о чем-то, медленно прохаживались два офицера-летчика.

— Да, многое бы я отдал, чтобы не быть сейчас здесь, — сказал один из них — молоденький лейтенант.

— Я тоже, но что поделаешь? — хмурясь, ответил второй — старший по званию, похожий на монгола, со скуластым лицом и немного раскосыми глазами.

— Если б такое в книге прочитал, — продолжал лейтенант, — сказал бы, что автор искусственно притянул. Восемнадцать лет разлуки и... два дня не дожить до встречи!

— Жаль Николая! И летчик, и товарищ был каких поискать! — На и без того смуглых скулах «монгола» сгустился коричневый румянец.

— А почему его в Е. хоронили?

— Не все ли равно где хоронить? Ведь туда его привезли на машине охотники, которые нашли его.

— А кто от нас на похороны ездил?

— Командир и замполит.

Внезапно оба замолчали, прислушиваясь.

Где-то недалеко, за поворотом дороги, гудел мотор. Вот оттуда вывернул автобус и ровно, мягко подкатил к павильону.

Из автобуса выходили пассажиры. Один, второй, третий...

— Он! — залпом выдохнули офицеры, увидев, как из автобуса легко выпрыгнул худощавый майор в новом парадном мундире, с небольшим чемоданом в руке.

Майор поставил чемодан, огляделся по сторонам и, заметив застывших возле машины офицеров, улыбаясь, направился к ним.

— Вы, товарищи, из... — он назвал часть.

— Да, — хрипло, словно что-то застряло у него в горле, подтвердил старший из офицеров, прикладывая руку к козырьку. Второй тоже поприветствовал майора. Тот ловко кинул руку к козырьку и спросил:

— Меня должен был встретить брат, вы, вероятно, в курсе дела?

— Да, — тихо ответил тот же офицер.

— Он занят, вероятно? — спросил майор.

Встречающие, потупив глаза, молчали.

— Товарищ майор, — сдавленным голосом сказал лейтенант, — ваш брат, Николай Глазунов, погиб...

— Что-о?! — майор уронил чемодан и бросился к лейтенанту. — Что?! Что-о случилось?! — Правая рука комкала на груди тонкое сукно кителя.

— Он разбился на мотоцикле, товарищ майор. Ехал в город и...

— Он... погиб! — Майор глухо застонал, качнулся. Лейтенант поддержал его.

Минут десять стояли молча. «Монгол» положил в машину чемодан майора.

Несколько справившись со своими чувствами, майор сказал:

— Поедемте в часть. — Неуверенно, словно слепой, поискал ручку дверцы, нашел ее, повернул и, сгорбись, сел в машину.