Богомил Райнов - Умирать — в крайнем случае

— И даже следов крови?

— Боюсь, что у нас стали твориться странные вещи, — вздыхает Дрейк, пропуская мимо ушей мое замечание.

— Вы имеете в виду ЦРУ?

— Я не знаю, что вы имеете в виду, Питер. Для чего ваша Линда понадобилась ЦРУ?

И поскольку голубые глазки смотрят на меня с неприятной настойчивостью, я вынужден подсказать ему:

— Относительно Линды вы правы, но, возможно, ЦРУ нужен Марк. Если не ошибаюсь, именно Марк убрал Ларкина.

— А откуда ЦРУ известно, кто кого убрал, мой друг?

— Весь свет знает, каковы функции Марка на этой улице.

— Да, вы правы, — кивает головой рыжий. — И, возможно, вы в самом деле непричастны к этим нелепым исчезновениям. Хотя сам факт все же следует проверить.

Дрейк направляется к письменному столу, и я отлично понимаю, что, если он дойдет до него, ему ничего не будет стоит нажать кнопку секретного звонка. Поэтому я выхватываю из внутреннего кармана пистолет и командую:

— Ни с места, Дрейк, если не хотите, чтобы я размозжил вашу голову! Повернитесь ко мне и — руки вверх!

Шеф лениво поворачивается ко мне и так же не спеша выполняет мою команду. По его лицу видно, что он потрясен.

— Питер, Питер! До чего я дожил?!

Я делаю несколько шагов к двери, не спуская с него глаз, и задвигаю увесистый засов. Потом подхожу к рыжему, ощупываю его со всех сторон на всякий случай и вытаскиваю из заднего кармана его брюк миниатюрный браунинг. Что же касается интересующего меня ключа, то он торчит в самом сейфе. Открываю дверцу и, одной рукой сжимая рукоять пистолета, направленного Дрейку в живот, другой исследуя содержимое сейфа, пока не натыкаюсь на интересующие меня материалы: снимки, негативы и собственноручно написанный мною доклад. И, чтобы не обременять свое сознание этой скромной документацией, бросаю ее в пылающий камин.

— Все было бы прекрасно, если бы вы могли ликвидировать таким же образом и себя, — замечает шеф, следя за игрой языков пламени. — Только вы едва ли решитесь на это, так что и в этом случае мне придется вам помочь.

— Вы даже не смогли оценить должным образом моего жеста: я не притронулся к вашим деньгам…

— Настоящая деталь не меняет характера вашего поступка. Это же форменный грабеж, приятель. А на острове каждое ограбление наказывается со всей строгостью закона. И особенно здесь, в Сохо.

— Боюсь, что Марк больше никогда не будет готов к вашим услугам. По технической причине.

— Это вы его ликвидировали, Питер? — бросил на меня гневный взгляд Дрейк.

— Для любого дела найдутся подходящие люди, — отвечаю я туманно.

— Действительно. Люди найдутся и для вас.

— А вы о себе не подумали? — задаю я вопрос, вороша каминными щипцами обгоревшие остатки документов. — Вы конченый человек, мистер Дрейк. Несмотря на всю вашу опытность, вы не смогли усвоить одно элементарное правило, согласно которому мелкий гангстер должен знать свое место и не тягаться с особами поважнее его…

Обрываю свое нравоучение, уловив быстрое движение Дрейка. Воспользовавшись тем, что я переключил свое внимание на манипуляции с каминными щипцами, он не упускает возможности нажать на кнопку звонка, монтированного в край стола. В ответ на эту вольность и, чтобы пресечь ее повторение, я прицеливаюсь и попадаю в него, правда не из пистолета, а кулаком. Рыжий валится на ковер и застывает в неподвижности.

Поздно. Кто-то с силой нажимает на ручку двери, я уверен, что это Ал, возможно, в компании с Бобом. Наконец ручку оставляют в покое, чтобы обрушить на дверь град ударов, намереваясь в конечном счете ее одолеть.

Я бросаюсь к одному из двух окон. Давно уже пора узнать, что же в конце концов скрывается за этими вечно задернутыми шторами. Оказывается, они скрывают унылый, уже окрашенный в темные тона пейзаж заднего двора. Открываю или, точнее, поднимаю окно, потому что в старых лондонских домах рамы поднимаются вверх, как в старых железнодорожных вагонах. Расстояние от окна до земли, вероятно, около четырех метров и, поскольку двор выложен плитами, то этого вполне достаточно, чтобы сломать себе ногу, но в моем распоряжении оказывается водосточная труба и я, недолго думая, хватаюсь за нее и начинаю спускаться вниз, пока не чувствую под ногами землю.

Маленькая дверца ведет в подвальное помещение, а оттуда, вероятно, выход на Дрейк-стрит, но в данный момент Дрейк-стрит меня особенно не интересует, я иду на риск и, перебравшись через каменную ограду, оказываюсь в соседнем дворе, а потом через узкий проход выскальзываю на улицу, параллельную Дрейк-стрит.