Михаил Толкач - На сопках Маньчжурии

— Вы, голубчик, докладывали месяц назад о переброске в красную Россию агента. Есть результат? — Голос у полковника бархатистый, глубокий, таящий угрозу.

— Никак нет, ваше высокородие! Выясняю причину задержки…

— Пренеприятно, сотник! Сведения, которыми располагает штаб атамана о большевиках, сильно устарели. Не так ли, голубчик?

Полковник перешёл к маленькому столу у окна. Застегнул френч. Поправил клапаны накладных карманов на груди, ладонями легонько провёл по волнистым волосам, явно плоенных у цирюльника.

— Меняется жизнь, само собой, Борис Николаевич, — осторожно отозвался Ягупкин, стремясь не осложнять разговор.

— Не изловили ли вашего ходока на границе? Как считаете?

— Человек проворный. Но всё — от Бога! — Сотник перекрестился. — Потерпим с недельку…

— Атаман вчера приказал обновить данные по Забайкалью! Наши друзья-союзники… А-а, к чёрту недомолвки!.. Япошкам позарез нужна свежая информация. Вот и бесится Гришка! Им желательно знать график и размеры движения поездов. Есть ли новые объекты в полосе железной дороги? Обследовать зону Верхнеудинска. В какой стадии грейдер на Пекин? — Шепунов раздёрнул шторки на стенке, обнажая карту Забайкалья. Включил бра и на неё лег тусклый свет. Полковник пальцем провёл по линии железной дороги, указал на круг с пометкой «Улан-Удэ».

Сотник следил за пальцем Шепунова. Много раз обращался он к такой карте и мог с закрытыми глазами назвать населённые пункты, речки и долины, хребты, дороги, просёлки…

— Как спешно нужны материалы? — спросил он полковника.

— Вчера нужны были! Вчера, сотник! — Голос Шепунова набирал силу. — Почему и интересовался агентом. «Гришка-третий, рваная ноздря» грохнул по столу: «Винь да положь!».

Ягупкин непонимающе уставился на Шепунова: о чём речь?

Борис Николаевич хмельно расхохотался, сузил большие глаза.

— Даёте слово офицера, Никита Поликарпович?

— Как на духу, господин полковник! — Ягупкин вновь перекрестился.

— Сперва в истории Руси были два Гришки. Один Отрепьев, а другой — Распутин. Мы имеем третьего — Гришку Семёнова! Ноздри открытые, словно у каторжника, рваные клещами…

— Как он там, в Дайрене, наш атаман? — Ягупкин не принял насмешку Шепунова.

— Резвится! Чего с ним станется? Неровно дышит ко всем своим одалискам. Жена-евреечка от злости исчахла. — Полковник плюнул на пол, как последний бродяга в грязной ночлежке. Брезгливо промокнул рот белым платочком. — Срамится под старость атаман!

Сотник пожалковал тайно: опускается в пьянстве полковник.

— Чего нос отворотил, голубчик?! — вызверился Шепунов.

— Никак нет, ваше высокородие!

— Считай, сам атаман дал приказ! Лазутчика в район Байкала! Одна нога здесь, другая — там! А что слышал тут, забудь! Понял, сотник? То была байка во хмелю! Понял?

— Так точно!

— Человек должен быть безупречным, скорым на ходу! Сколько потребуется времени?

Ягупкин колебался. Полковник понимал его затруднение.

— Как закончите подготовку, доложите! Не задерживаю, голубчик. Надеюсь на вашу расторопность, Никита Поликарпович.

Истекшие дни после свидания с Шепуновым Ягупкин предугадавший провал прежней «ходки» в Россию, наполнил лихорадочным поиском нужного человека. До 1943 года, пока официально не распустили «Всероссийскую фашистскую партию», он состоял в её руководящей пятёрке. Сейчас по-прежнему надзирал негласно в Харбине за специально отобранными в «Союзе резервистов» казаками. Намечая очередного лазутчика, Ягупкин успокаивал себя, отгоняя мысли о неудаче.

Минули все оговоренные заранее с агентом сроки — крест! Новое поручение известно в Дайрене. Сам атаман позвал! Значит Ягупкин ещё может! Переброску нужно подготовить и осуществить по первому разряду! Это и прибыток. Это и уважение сулит ему, Никитке Ягупкину, рядовому офицеру в эмигрантских конюшнях! Сам атаман!..

Очутившись с глазу на глаз с японским разведчиком, Никита Поликарпович пытался держаться независимо. Ему так хотелось бы выглядеть, но он превосходно сознавал: расходы по заброске агента в тыл большевиков опять примет на себя японская сторона. А кто платит, под дудку того и пляши! Не обойтись без задания Второго отдела штаба войск Квантунской армии и Военной миссии в Харбине…

И Тачибана накануне встречи с Ягупкиным побывал у своего харбинского начальника — полковника Киото. Разговор был о засылке агента в район Бурятии. Полковник осторожничал: следует ли осложнять отношения с сопредельной стороной? Ведь никто не может гарантировать полный успех! А если акция вызовет дипломатическую ноту? Ниппон и Советский Союз находятся в состоянии нейтралитета… Тачибане важна была поддержка полковника: легче пройдёт согласование о кредите в штабе Квантунской армии. Посылка агента сжирает не одну тысячу иен!..