Джек Хиггинс - Террорист

— Боже, Гарри, да ты разваливаешься на части.

Достал из сумки сутану, черный сюртук священника и воротник. Вставил в пистолет обойму и положил в карман, в другой сунул запасную обойму. Забрался в машину. Больше никакого морфия. Боль не даст ему возможности забыться.

Брана Смит сидела за столиком в трейлере, положив руку на плечо рыдающей Мораг.

— Ответьте мне, что точно он сказал? — повторил свой вопрос Лайам Девлин.

— Но бабушка…

— Молчи, дитя, — оборвала ее старуха. — Он сказал, что собирается застрелить Папу римского. Даже показал пистолет. Потом дал номер Фергюсона.

— И что он велел передать Фергюсону?

— Что будет в Кентерберийском соборе.

— И это все?

— А разве этого мало?

Девлин повернулся к Сьюзен Кальдер, стоящей у порога.

— Что ж, нам пора ехать.

Девушка открыла дверь.

— А что будет с Мораг?

— Фергюсону решать. — Девлин пожал плечами и направился к выходу, но старуха окликнула его:

— Мистер Девлин! Кассейн умирает. От пулевого ранения.

Он вышел, не обращая внимания на взоры любопытных работников аттракционов, и сел в машину рядом со Сьюзен.

Когда машина тронулась, Девлин по автомобильной рации связался с полицейским участком в Кентербери и попросил соединить его с Фергюсоном.

— Ничего нового. Он сказал, что будет в Кентерберийском соборе.

— Хитрый ублюдок!

— Да, еще одна вещь. Он умирает. Похоже, от сепсиса.

— Твоя пуля?

— Видимо.

Фергюсон глубоко вздохнул.

— Ну, хорошо. Быстро возвращайся. Скоро сюда прибывает Папа.

Папа выразил желание совершить молитву в Стоукли-холл. Это было одно из самых прекрасных поместий эпохи Тюдоров. Стоукли принадлежали к редкому кругу английских аристократических семейств, занимавшихся пропагандой идей католицизма после царствования Генри VIII и Реформации. На территории поместья располагалась маленькая семейная часовня, скрытая в густом лесу. От главного здания до нее был проложен специальный туннель. Многие эксперты считали ее самой старинной католической церковью в Англии.

Кассейн сидел в машине, размышляя об этом. Боль делалась все нестерпимей. Обливаясь потоками холодного пота, он взял в губы сигарету и попытался прикурить. И вдруг услышал звуки работающего двигателя. Вышел из машины и прислушался. Через миг над ним скользнула тень бело-голубого вертолета.

— Что-то вы неважно выглядите, сэр, — заметила Сьюзен Кальдер.

— Вчера вы меня звали Лайамом. Да, скребут на сердце кошки.

— Что вас так волнует?

— Не что, а кто… Гарри Кассейн — мой лучший друг за последние двадцать лет. Самый лучший из всех известных мне шахматистов.

— И что его отличает от других игроков?

— Он видит игру на много ходов вперед. У него великолепные способности заставить вас концентрировать внимание на своей правой руке, хотя основные удары наносить будет левой. В нынешних обстоятельствах это вам ни о чем не говорит?

— Мне кажется, он вовсе не собирается в Кентербери. И не хочет пробираться в собор. Там будут происходить главные события, именно там его и ждут.

— Поэтому он нанесет удар где-нибудь в другом месте, вы правы. Но как? Где расписание визита Папы?

— На заднем сиденье, сэр.

Девлин нашел его, пробежал глазами, нахмурился.

— Минутку-минутку. По пути в Кентербери он садится в местечке под названием Стоукли-холл, чтобы помолиться в местной церквушке…

— Мы проезжали мимо этого места по пути в Мейдстоун. Отсюда милях в трех. Но ведь это незапланированная остановка. Про Стоукли-холл в газетах ничего не говорится. Откуда Кассейн об этом узнает?

— Он работал в пресс-службе секретариата церквей Дублина. — Девлин с силой ударил себя кулаком по колену. — Точно! Именно здесь! Жмите что есть мочи. Вперед!

— А Фергюсон?

— Я попытаюсь связаться с ним, — Девлин потянулся за микрофоном, — но уже слишком поздно что-либо предпринимать. Через пару минут мы будем там. Теперь все зависит от нас самих.

Девлин достал «вальтер» из кармана, взвел и поставил на предохранитель. Автомобиль мчался к Стоукли-холл.

На дороге машин не было, когда Кассейн перешел через нее и скрылся под густыми кронами деревьев. Осторожно двинулся вдоль стены. Дойдя до старинной чугунной калитки, узкой и ржавой, услышал с другой стороны чьи-то голоса. Спрятался за деревом и стал ждать. Через решетки калитки ему были видны кусты рододендрона и тропинка. Вскоре по ней прошли две монахини.