Эндрю Йорк - Координатор

— Однако взаимное доверие весьма существенно для наших отношений, — мягко заметил Гуннар. — Тем более сейчас вы у меня дома.

— Надеюсь, вы не собираетесь мне угрожать, — окрысился Кайзерит. — Мой дорогой Гуннар, если завтра я не вернусь в Ленинград живым и здоровым, то мои люди достанут вас, где бы вы ни оказались, даже если это будет стоить нам международного скандала.

Уайлд разглядывал кончик своей сигары.

— Мои люди все о вас знают, Кайзерит, — сказал он. — Несмотря на это, вы беспрепятственно приехали в Англию и так же благополучно выбрались обратно.

— Вы хотите сказать, что Лоран получил в Британии карт-бланш? — спросил Гуннар.

— Я хочу сказать, что британское правительство не стало бы посылать к вам Ликвидатора без очень веских причин. И Кайзерит — единственный человек, который мог сообщить им, что такая причина существует. Вы должны понять, Гуннар, что его главная цель — уничтожить Скандинавский отдел. А ваше предложение перейти на его сторону он считает не более чем отвлекающим маневром.

— Я сильно рисковал; приехав в Англию, — сказал Кайзерит. — При этом я поступился своими профессиональными обязанностями ради личных интересов. Не буду это скрывать. Но у меня была важная причина. Мои агенты четыре месяца безуспешно пытались выследить Уайлда. В конце концов, я решил заняться этим сам. В данном случае риск был оправдан. Я отправился в Англию и нашел Уайлда. Я подослал к нему убийцу. Потом я уехал из Англии и появился здесь. Никто меня не заметил.

— Однако Уайлд жив.

— Роклин меня подвел.

— Впечатление такое, что Уайлд появился здесь вслед за вами. — Гуннар постукивал пальцами по пустому бокалу и слушал, как звякает стекло. — И вас он, судя по всему, убивать не собирался.

— Не будьте наивны, Гуннар, — возразил Кайзерит. — Если он меня и не убил, то, во всяком случае, предпринял очень хорошую попытку.

— Ладно, Лоран, — примирительно заметил Гуннар. — Нам и правда не стоит ссориться. Если мы перестанем доверять друг другу, это только сыграет на руку Джонасу, а рука у него тяжелая. Давайте лучше поговорим о другом аспекте этой ситуации. Я уверен, это будет намного интересней.

Он издал легкий смешок.

— Хельда, наполни бокал Ингер.

Хельда повиновалась. Ингер вздохнула, как будто момент, которого она с тревогой ждала, наконец настал.

— Ингер, объясни нам, зачем ты привезла в Стокгольм Уайлда, — задушевным тоном обратился к ней Гуннар. — Я хочу услышать настоящую причину.

Ингер пригубила из бокала бренди.

— Похоже, удар по шее лишил тебя твоей хваленой рассудительности, Гуннар. Я не работаю на англичан.

— Дорогая, это звучит не очень убедительно.

— В данной ситуации ты выглядишь безнадежно глупым, и в другое время меня бы это даже позабавило, — сказала Ингер. — Я привезла тебе твой приз, а ты не нашел ничего лучшего, как подозревать меня в каких-то трюках. Я одна, без всякой помощи, захватила человека, с которым не справились ни Ульф, ни Лоран, ни Стефан, ни тот убийца в Лондоне. За моими поступками нет никаких задних мыслей. Можешь мне верить, можешь не верить. Своими гестаповскими приемами ты все равно ничего не добьешься. Тебе это хорошо известно, Гуннар.

Гуннар Моель щелкнул пальцами; Ульф обрезал для него сигару, вставил ему в рот и поднес спичку.

— Я знаю, какая ты сильная, Ингер, — с видимым одобрением заговорил Гуннар. — Лоран, перед вами сидит удивительная женщина. Она может выносить боль, как будто ее вообще не существует, а когда вы пытаетесь промыть ей мозги, она просто запирает свою голову на ключик и начинает играть в уме сама с собой в шахматы. Однако, мне кажется, есть один способ, который заставит ее рассказать нам то, что мы хотим услышать. Потому что я знаю ее лучше, чем кто-либо другой. Ты не станешь с этим спорить, Ингер?

Ингер нахмурилась:

— Мне все равно, Гуннар.

— Я часто вспоминаю эти восемнадцать лет, которые прошли со времени нашей первой встречи, — обратился Гуннар ко всем сидящим в комнате. — Ей тогда было всего четырнадцать. Совсем малютка. Но у нее уже была взрослая фигура, и она пользовалась репутацией общепризнанного гения.

Он усмехнулся:

— И я в нее влюбился. Я, Гуннар Моель. Я потерял голову из-за четырнадцатилетней девочки. Вы можете себе это представить, Джонас? Разумеется, я с самого начала знал, что она меня просто использует. Она хотела сбежать на Запад, и если бы я ей помог, то наградой мне стала бы сама Ингер. Ты помнишь, как у нас все начиналось, Ингер?