Игорь Атаманенко - Шпион судьбу не выбирает

Николай Петрович Кошкин, много лет проработавший в Японии и поднаторевший в вербовках местных жителей, предостерег Карпова от упрощенческого подхода, доказав на примерах, что «вести» японца гораздо труднее, чем завербовать. Хотя и последнее — задача не из легких. И не только в Японии. Ее граждане и за пределами своей страны с большим трудом идут на контакт с чужеземными спецслужбами. Причина, по которой японец согласится добывать информацию в пользу иностранной державы, должна быть исключительно веской. Вместе с тем они охотно и без всяких предварительных условий поставляют сведения своей тайной полиции. Более того, считают это своим священным долгом.

Рассуждая о японском шпионаже вообще, и о возможности привлечения конкретного японца к секретному сотрудничеству, Кошкин сослался на некий трактат, разработанный ближайшим сподвижником Гитлера — Рудольфом Гессом, который в начале 1930-х стоял у истоков создания новых спецслужб рейха и считается отцом концепции тотального шпионажа в Германии.

Дело в том, пояснил Кошкин, что Гесс позаимствовал ее у японцев, которые на протяжении долгого времени создавали и оттачивали принципы тотального шпионажа . В Японии накануне и Первой, и Второй мировой войн этим принципам были подчинены все сферы жизни. Гессу же удалось с успехом перенести их на немецкую почву. В своем трактате Рудольф Гесс делал вывод, что шпионаж является второй натурой японцев.

…На протяжении многих поколений в Японии сложилась внутренняя система массовой слежки, когда сосед шпионил за соседом, а оба они, в свою очередь, находились под присмотром третьего соседа.

Это стало возможно потому, что японские властители всегда обращались со своим народом, как с детьми. Со времен сегуната широко использовались сыщики, добровольные осведомители и секретные агенты.

Гесс считал, что это обстоятельство развило в японской нации склонность к шпионажу, которая настолько укоренилась, что японцы занимаются им всюду, где представляется удобный случай, особенно в заграничных поездках. По возвращении на родину они передают информацию японскому консулу или своей полиции.

Донесения как профессиональных агентов, так и стукачей-любителей, передаются в Центральный разведывательный орган (ЦРО) в Токио одним из следующих способов.

Первый.

Через консульства, которые переправляют развединформацию в посольства с курьерами. Посольства, в свою очередь, посылают ее в Японию, чаще всего дипломатической почтой.

Второй.

Через специальных агентов-курьеров, передвигающихся под видом должностных лиц, якобы совершающих инспекционные поездки. Наконец, сведения, в которых заинтересован ЦРО, могут быть переданы через капитанов японских торговых и пассажирских судов, которым донесения вручаются, как правило, в последнюю минуту перед отплытием в Японию.

Со слов Кошкина, проблема тотального шпионажа уходит корнями в историю нации.

Жители Страны восходящего солнца еще в недалеком прошлом находились в полной изоляции, постоянно готовые к отражению агрессии со стороны более сильных соседей.

Япония — мононациональное государство, с единым языком и одной культурой. Там нет нацменьшинств, очень мало эмигрантов. До сих пор японцы стремятся оградить свой внутренний мир от внешнего вторжения, всеми силами противостоят проникновению чуждой им по духу европейской и, тем более, американской культуры.

У японцев очень развито чувство сопереживания, у них не принято завидовать успехам, злорадствовать по поводу неудач. А коллективизм и взаимовыручка, терпение и трудолюбие возведены в абсолют!

Далее Кошкин прочел генералу целую лекцию о развитии японского шпионажа, возведенного в ранг государственной политики, внутренней и международной. Тотальная слежка вошла в плоть и в кровь, наконец, в гены жителей этой страны. Большую роль в деятельности японской разведки и контрразведки играли так называемые патриотические общества. Через них-то и происходило распространение тотального шпионажа в Японии.

Созданные в конце XIX века, они поначалу вели разведывательную и подрывную деятельность против главных на тот момент противников Японии — Китая и России — с целью выявления слабых мест и воздействия на них.

Общества вербовали своих членов из различных социальных слоев. Они требовали от них, прежде всего, беззаветной преданности идеям и идеалам Общества. Если такой преданности не было, то, независимо от наличия у кандидата других качеств и положительных сторон, его отвергали.