Джек Хиггинс - Дождь над Гамбургом

Дойдя до конца коридора, он рванул рычаг экстренного торможения, находящийся возле выхода. Когда поезд начал замедлять ход, Пол распахнул дверь и почувствовал, как холодный ночной воздух вливается в вагон.

После этого Шавасс быстро перешел в следующий вагон. Он почти добежал до конца коридора и уже видел купе сэра Джорджа, когда услышал за спиной голоса. На мгновение он замешкался, и тут рядом с ним бесшумно распахнулась дверь. Показалась рука и, схватив Шавасса за пиджак, с силой втащила его в купе.

Пол потерял равновесие и упал. За спиной послышался щелчок замка. Шавасс развернулся, словно тугая стальная пружина, но замер, так и не оторвав одно колено от пола.

Перед ним на нижней полке лежала полная форма американского сержанта. Сверху примостилась остроконечная пилотка, на которой поблескивали круглые очки в стальной оправе.

Человек, прислонившийся к двери купе, держал в руке автоматическую итальянскую «беретту». Из-за смуглой кожи лица мужчина казался пронзительно голубоглазым. Радостная улыбка растянула уголки его губ.

— Похоже, старичок, ты все-таки заварил кашу, — сказал он на безупречном английском.

Поезд, наконец, окончательно остановился, и из коридора тут же раздались громкие голоса. Шавасс сосредоточенно вслушивался, и ему показалось, что где-то прозвучал голос Штайнера. Пол встал на ноги, и мужчина тут же произнес:

— Похоже, Штайнер не слишком доволен. Что вы с ним сделали?

— Ударил в горло. Дзю-до. Грязный приемчик, но у меня не было времени с ним расшаркиваться. — Он взглянул на пистолет. — Вы можете спрятать эту штуковину. Обещаю, с моей стороны не будет никаких неожиданностей.

Мужчина улыбнулся и опустил «беретту» в карман.

— Просто я не знал, как вы отреагируете на мое приглашение зайти в гости.

Он достал кожаный с золотым тиснением портсигар и открыл его. Шавасс вытащил сигарету и наклонился прикурить от предложенного огонька.

Вряд ли он проработал бы на своего шефа целых пять лет, если бы не мог с первого взгляда распознать настоящего профессионала. Люди его профессии ходили, словно в коконе специфической ауры, неразличимой для толпы, но отлично видной самим разведчиком. Шавасс умел на глаз определять национальность, род занятий и тому подобные вещи, но в данном случае был совершенно сбит с толку.

— Кто вы? — спросил он.

— Фамилия моя — Хардт, мистер Шавасс, — ответил человек. — Марк Хардт.

Шавасс задумался, но догадка не появилась.

— Фамилия немецкая, но вы не немец.

— Израильтянин, — улыбнулся Хардт.

Что же, картина начала постепенно вырисовываться.

— Израильская разведка? — спросил Шавасс.

Хардт покачал головой.

— Это было давным-давно, но сейчас — нет. Скажем так: я — представитель, точнее, член организации, которая по самой своей сути, и сути своей работы должна скрываться в подполье.

— Ясненько, — мягко произнес Шавасс. — И каковы же в настоящий момент ваши цели и устремления?

— Те же, что и у вас, — произнес Хардт спокойно. — Мне нужна рукопись, но еще больше мне необходим Каспар Шульц. — Прежде, чем Шавасс смог ответить, он поднялся и подошел к двери. — Думаю, мне лучше посмотреть, что там происходит.

Дверь осторожно прикрылась за его спиной. Шавасс слегка нахмурился, вспоминая хардтовские слова. Ему было отлично известно о существовании по крайней мере одной подпольной еврейской организации, работавшей постоянно с окончания войны и преследовавшей нацистов, ускользнувших из союзнических сетей в сорок пятом. Пол слышал, что члены этой организации фанатически преданы своему делу и посвятили жизни тому, чтобы омерзительных чудовищ, нелюдей, ответственных за Бельзен, Аушвиц и другие адские места, поставить перед судом истории.

Бывало, что в своей работе Шавассу приходилось соревноваться с агентами других держав, преследующих те же цели, что и он. Но сейчас все было по-другому, совершенно по-другому.

Поезд снова стал набирать ход; дверь открылась и в образовавшуюся щель проскользнул Хардт. Он ухмылялся.

— Я только что видел Штайнера. Он разъярен, словно раненый лев. До него, должно быть, дошло, что сейчас вы можете находиться в нескольких милях отсюда. Не знаю, каковы будут ваши шансы выжить, если он когда-нибудь дотянет до вас свои лапы.

— Постараюсь, чтобы этого не случилось. — Шавасс кивнул на американскую униформу. — Отличная у вас маскировочка. После преступления преступник просто-напросто испаряется, не так ли?