Клавдий Дербенев - Ошибочный адрес

Сегодня произошло невероятное. Отправившись на свою обычную вечернюю прогулку, Федор Фомич на набережной встретил Мыкалова. От неожиданности Щеглов растерялся, а когда поспешил к постовому милиционеру с намерением указать на Мыкалова, тот уже исчез. Почувствовав сильную боль в сердце, Федор Фомич еле доплелся домой.

Едва Виктор Попов шагнул в вестибюль общежития, чья-то цепкая рука ухватилась за плечо. Он повернулся и увидел дядю Алексея. Виктор удивился. С тех пор, как Виктор ушел в армию, дядя поменял местожительство на загородный район. Демобилизовавшись, Виктор устроился на квартире у Федора Фомича Щеглова, так как ездить из-за города от дяди на работу было далековато. Дядя загрустил и заявил, что он снова переберется в город ради племянника. Но с обменом не ладилось. Да и Виктор отговаривал. Потом Виктор получил место в общежитии и дядя успокоился: он ревновал племянника к чете Щегловых. И сейчас позднее появление дяди Алексея было необычно и странно.

Но еще необычней оказались речи дядюшки, проворно увлекшего Виктора обратно на улицу.

— Ты думаешь — я пьяный, — усмехался дядя, ведя упирающегося племянника и не отвечая на его «В чем дело?» — Ошибаешься… Я пришел к тебе как к бывшему разведчику и родне. Давай принимай меры.

Дядя остановился, оглянулся, снял с бритой головы кепку, достал из нее папиросу, закурил и пошел волоча ноги.

— Слушай, братец. Я в Ярополье с десяти лет жителем числюсь. Перед германской войной дворником у заводчика Галкина значился. К нему в дом часто разные господа наезжали. Бывал у Галкина и некий буржуй Мыкалов. На вороной паре приезжал, коляска лаковая — шик, блеск. Мыкалов торговлей или там промыслом каким, боже упаси, не занимался, а проматывал батькино наследство. Был у него особняк на Юнкерской улице. Так вот, я личность Мыкалова хорошо знал, потому что сколько раз я его за ручку или локоток поддерживал, когда он из своей колесницы слазил. Ничего, братец, не попишешь, такое рабское было время… Так вот слушай дальше, — придвинувшись вплотную к племяннику и уже шепотом продолжал дядя. — Сегодня, часов это около восьми вечера, я вышел из парка. Торопился на автобус… А как я в городе оказался? Просто. Митрофанов Илья заехал ко мне на своей «победе». Ему шестьдесят исполнилось. Заводной мужик… Увез к себе, засиделись. Потом в парке озон глотали. И вот до сих пор по городу шлендаю… Вышел я из парка и вдруг вижу: стоит тот гад — Мыкалов. Я так и обомлел. Стоит и упорно на ворота парка смотрит. Я его сразу узнал, хотя на носу очки, да и обличье увядшее, и одет плохонько: балахон серый, а на башке картуз из соломки, носили одно время такие. Стоит он и опирается на палку. Ну, коли я его узнал, почему же, думаю, ему меня не узнать. Хотя он на мою личность в те времена никакого своего внимания не обращал. Все же замешался я в толпе, перешел через дорогу и спрятался за деревьями. Стою, как сыщик Пинкертон, и думаю, что он тут, кого ждет. Известно мне, что с восемнадцатого года он как в воду канул. И, представь себе, до чего я достоялся. Вышли из парка наш инженер Шухов со своей супругой, твоей начальницей, и тихонечко пошли домой. Смотрю, Мыкалов за ними. Что это, думаю, тебе наш изобретатель потребовался? Решил до конца определить, в чем тут дело…

Дядя Алексей замолчал, пережидая проходившую парочку.

— Интересно, — сказал Виктор, беря дядю под руку.

— Еще бы — Мыкалов преследовал Шуховых до самой квартиры. Они вошли в свой подъезд, и он туда же. Я притворился пьяным, покарабкался вверх. Шуховы вошли в свою квартиру, а он, когда за ними закрылась дверь, поднялся на площадку, спички зажигал — очевидно, номер квартиры смотрел. Потом вышел на улицу, уселся на лавочке в садике, что против дома, и все глазами на окна пялился. Я тоже в садик незаметным образом подался. Часа два он высидел. За это время к подъезду подошла заводская машина. Шухов вышел с чемоданом. Следом супруга. И уехали. Мыкалов пошел на троллейбусную остановку. Укатил на третьем номере…

— А вы, дядя, не ошиблись? Может, просто, человек похож на бывшего буржуя Мыкалова?

Дядя Алексей взмахнул рукой с погасшей папиросой.

— Что ты, Витенька. Да я его и через пятьдесят лет узнал бы, если довелось. Мне вот что думается — неспроста он появился. И вот что, когда он по улицам на народе шел, то на палку опирался, а вот когда, например, по лестнице от квартиры Шуховых спускался, то словно молоденький, и палку под мышкой нес… С Шуховыми ты в дружбе, так, может, предупредишь их, чтобы осторожнее были. Ведь больно Шухов изобретатель-то серьезный…