Александр Авдеенко: Над Тиссой (Иллюстрации Б. Козловского)

У свежепобеленной будки, в солнечном проеме распахнутых дверей стояла стрелочница с медным начищенным рожком в руках. В ее русые волосы тоже были вплетены горные фиалки.

— Куда едешь, Олекса?

Сокач сдержанно, неопределенно помахал рукой.

— В какую часть света? — допытывалась стрелочница. — В Карпаты?

Сокач отрицательно покачал головой.

— В Румынию?

— Нет.

— В Чехословакию?

— Гадай дальше.

— К польской границе?

— Не угадала!

— Ага, знаю — Венгрия!

— Ах, какая ты умная!

Фыркая паром в отводную трубку тормозного насоса, «Галочка» прошла мимо стрелочницы.

Олекса сжал паклю в тугой комок и, смеясь, бросил в девушку, целясь в ее русую голову:

— Держи, Анна, и мой букет!

Она перехватила паклю на лету и, пробежав несколько шагов, вернула подарок в раскрытое окно будки паровоза:

— Приколи своей невесте!

«Галочка» осторожно, на самом малом пару, покатилась к восточным воротам станции.

Еще не скрылась из глаз русоголовая стрелочница с медным рожком, а Сокач уже, забыл о ней. Даже если б на месте Анны стояла сама Ганна-Терезия, то и тогда бы она не закрыла приманчивые дали этого чудного дня.

Впереди по ходу паровоза, за осокорями-великанами, за водокачкой, за входным семафором, за Тиссой, лежала Большая Венгерская равнина. Справа, на фоне чехословацких земель, подернутых маревом, возвышались красные корпуса и высокая труба кирпичного завода. Позади, на северо-западе, поднимались многоярусные Карпатские горы — сначала небольшие, почти холмы, потом выше и выше, все ближе к небу. Слева, поверх черных и красных крыш вагонов, медленно тянулись южные склоны предгорья Карпат, сплошь покрытые виноградниками. С юго-востока, от Трансильванских Альп, вереница за вереницей летели дымчатые, веселые, с косыми солнечными линиями тучи.

С юга, с Большой Венгерской равнины, струились теплые воздушные массы, нагретые у берегов Атлантического Океана.

С юго-запада, со стороны Словакии, шагало бесчисленное войско, одетое в зеленые и белорозовые одежды, — яблони, груши, абрикосы, черешни. Во главе их стояли осокори-великаны.

И только на севере, где-то в поднебесье, наверное, в районах Высоких Бескид, все еще была настоящая зима. Там сияли белоснежными вершинами горы.

Взглянув на снежные горы, Сокач сейчас же забыл о них. Он видел только весну и ее одну чувствовал.

«Галочка» прошла выходные стрелки и, повинуясь рожку стрелочника, вернулась на четвертый путь, где стоял готовый к отправке состав пульманов, груженных коксом, рудой и чугуном в слитках.

Кондукторская бригада начала принимать поезд.

Главный с откровенным любопытством посмотрел на молодого механика, как бы спрашивая глазами: неужели ты, такой молокосос, поведешь за границу поезд?

К паровозу подошел капитан пограничных войск.

— Прошу паспорта, — сказал он.

Олекса, кочегар и помощник спустились на землю, вручили пограничнику свои новенькие паспорта. Тот внимательно просмотрел их и молча удалился по направлению к станции.

— Что такое? — встревожился Иванчук. — Почему не вернул?

— Зарегистрирует и вернет. Такой порядок. — Олекса говорил уверенно, спокойно, словно ему уже сто раз приходилось пересекать границу.

Тем временем кондукторская бригада приняла поезд. Главный получил поездные документы и аккуратными пачками складывал их в свою кожаную сумку. Осмотрщик автоматических тормозов написал справку о том, что все тормоза в порядке, и выдал ее главному. На путях появился смуглолицый, в красной фуражке дежурный по станции. Ажурная рука семафора поднялась кверху. Таможенники сделали свое дело. Стрелочница подготовила дорогу маршруту.

А пограничника все нет и нет.

Наконец, к паровозу подошел оператор с маршрутом и вручил его Сокачу. В путевой телеграмме было сказано, что дежурный венгерской станции Лайош ожидает к себе советский поезд N 733 в составе семидесяти шести осей.

Все, решительно все готово, а пограничника…

Вот он! В руках у него стопка темнокрасных книжек. Лицо капитана теперь было добрым, приветливым — лицо человека, исполнившего святой долг. Он быстро роздал паспорта движенцам и паровозникам и, сдержанно, одними глазами, улыбнувшись, приложил руку к козырьку зеленой фуражки.

Главный кондуктор дал свисток. Сокач почти в то же мгновение откликнулся протяжным, веселым гудком.

Далеко-далеко разнесся голос «Галочки» — по тихой солнечной долине, вверх и вниз по Тиссе, по предкарпатским предгорьям, по границе.