Станислав Меньшиков - Тайна папок Йонсона

У кронпринца прислуги было немного — третий этаж и мансарда не понадобились. Он был убежденным холостяком — большая редкость для царствующей династии. Оба крыла дома выдвинуты вперед так, что из спальни в левом крыле можно увидеть, что происходит в кабинете, если там горит свет и не задернуты шторы. Кстати, сейчас они закрыты только наполовину. В особняке кроме главного входа было еще два: один — возле кухни, другой — через веранду в задней части здания. Все выходы, двери и окна охватывались общей системой электронной защиты и видеоконтроля. Подвалы наглухо закрыты и запломбированы. Ими пользовались только во время ремонта. Но ремонта давно уже не было.

Что и говорить, премьера охраняли неплохо. Это не Пальме, который дал себя убить прямо на улице по дороге из кино. Норден не разгуливал по улицам ни днем, ни ночью, ни в одиночку, ни с женой, ни с охраной, ни без нее. Кино смотрел редко и только у себя в большой гостиной на первом этаже. И все же его убили.

Особняк расположен в парке, окруженном двухметровой каменной стеной. Всюду — электросигнализация, скрытые телекамеры с инфракрасными датчиками, электронная система, чутко реагирующая на малейшие отклонения от нормы. «Должно быть, — подумал Штромсен, — противно жить в такой обстановке». Но люди привыкают ко всему. Современная система охраны, быть может, не так навязчива и меньше раздражает, чем овчарки и круглосуточные караульные посты по всей территории, не говоря уже о телохранителях, лежащих у порога спальни. Но и технический прогресс не помогает.

Метрах в семидесяти от особняка в парке стояло здание канцелярии, тоже двухэтажное, но построенное много позже. Заглянув в его широкие окна, Штромсен увидел желтые пластиковые крышки письменных столов, кремовые телефоны, скучные, серые шкафы с выдвижными ящиками картотеки.

«Не лучше, чем в полиции, — поморщился он. — Стоит ли делать карьеру ради такой серятины? У нас, на Бергенштрассе, все же посвободнее, там нет автоматической регистрации прихода, ухода и передвижения по зданию, нет фотографирования при проходе через критические точки. И пока что в здании полиции еще никто никого не убивал, нас старательно обходят стороной, не хотят связываться с профессионалами. Хотя недавно у парижских коллег взорвалась бомба…» Штромсен постучал по ближайшему дереву.

«Где сидит этот Борундсен — на первом или втором этаже? Авель Борундсен — один из помощников премьера. Двадцать пять лет, три года, как из университета. Представляю, как он перепугался, обнаружив труп. В 7.30 он въехал на территорию через главную проходную, был сфотографирован, обогнул канцелярию по дальней от особняка аллее и, оставив свою «тойоту» на парковке, в 7.38 вошел в канцелярию. Минут пятнадцать он готовился к встрече с премьером, еще накануне вечером назначенной на 8.00. В 7.56 вышел, пересек поляну, своим электронным пропуском-ключом открыл парадную дверь, в 7.59 вошел в особняк, был снова сфотографирован и в 8.00, поднявшись на второй этаж, увидел безжизненное тело шефа. В 8.01 он выбежал через наружную дверь, оставив ее открытой (нарушение, вполне простительное при таких чрезвычайных обстоятельствах), побежал к главному посту охраны. Почему он не позвонил туда из кабинета шефа? Скорее всего, парень был в панике и не вполне владел собой».

Штромсен поежился от сырости и поспешил в особняк. Его команда закончила работу, ждали дальнейших распоряжений. Он велел отправить труп на экспертизу.

В нижней гостиной собралось человек пятнадцать: старший помощник Нордена Алекс Нильсен, министры, один из которых будет новым премьером, начальник личной охраны, генеральный прокурор, глава политической контрразведки, еще несколько военных и штатских, незнакомых Штромсену.

— У вас есть какая-нибудь версия?

Это спросила Патриция Гунардсон — министр иностранных дел. Неужели она будет новым премьером? Когда он был молод, женщины еще не занимались политикой. А теперь эта миловидная широкоскулая женщина, которой едва минуло сорок, с пышной шевелюрой, приветливыми голубыми глазами под неширокими дугами бровей, с узкими, не слишком чувственными губами, властно командует ведущими государственными деятелями страны, ведет себя, как бесспорный преемник главы правительства, полный хозяин положения. Приходится привыкать ко всему. Вопрос, кажется, задали Штромсену?

Он пожал плечами.

— Сначала надо исключить тех, кто был в доме.

— Неужели вы не пощадите госпожу Норден в такой момент?

Читать дальше