Джон Гришэм - Дело о пеликанах

— Я хочу видеть их, как только они окажутся у вас.

— Хорошо, господин президент.

— Я хочу также иметь к пяти вечера предварительный список подозреваемых. Это вам понятно?

— Конечно, господин президент.

— И мне хотелось бы получить от вас доклад о состоянии системы безопасности и о сбоях в ее работе.

— Вы полагаете, что она дает сбои?

— Мы имеем двух мертвых судей, охрану которых обеспечивало ФБР. Я думаю, американский народ заслуживает того, чтобы знать, что случилось, директор. Да, она дает сбои.

— Должен ли я докладывать вам или американскому народу?

— Вы докладываете мне.

— А затем вы созываете пресс-конференцию и докладываете американскому народу, не так ли?

— Вы что, боитесь общественного разбирательства, директор?

— Ничуть. Розенберг и Джейнсен мертвы потому, что отказались взаимодействовать с нами. Они прекрасно знали о грозящей опасности, тем не менее не побеспокоились о своей безопасности. Остальные семеро взаимодействуют с нами и пока живы.

— Пока. Вы бы лучше проверили. Они у вас мрут как мухи.

Президент улыбнулся, видя, как Коул откровенно потешается над Войлзом. Коул решил, что наступила пора вступать в разговор.

— Директор, вы знали, что Джейнсен ошивается по таким местам?

— Он был пожилым человеком с пожизненным назначением. Если он предпочитал плясать голым на столах, мы не могли помешать ему.

— Да, сэр, — Коул был сама вежливость, — но вы не ответили на мой вопрос.

Войлз глубоко вздохнул и посмотрел в сторону.

— Да. Мы подозревали, что он был гомосексуалистом, и нам было известно, что ему нравились определенные кинотеатры. Но мы не имели ни полномочий, ни желания, господин Коул, разглашать такую информацию.

— Я хочу, чтобы эти доклады были у меня сегодня к полудню, — сказал президент.

Войлз смотрел в окно и молчал. Президент перевел взгляд на директора ЦРУ Роберта Глински:

— Боб, мне нужен честный ответ.

Глински напрягся и нахмурился.

— Да, сэр. Слушаю.

— Я хочу знать: существует ли какая-нибудь связь между этими убийствами и каким бы то ни было правительственным агентством, подразделением или группой в США?

— Да что вы! Вы серьезно, господин президент? Это абсурд.

Глински выглядел шокированным, но президент, Коул и даже Войлз знали, что в ЦРУ в эти дни все было возможно.

— Серьезнее не бывает, Боб.

— Я тоже серьезно. И я заверяю вас: мы не имеем никакого отношения к этому. Я потрясен тем, что вы могли подумать об этом. Это смехотворно.

— Проверьте, Боб. Я хочу быть уверен на сто процентов. Розенберг не верил в национальную безопасность. Он обзавелся тысячами врагов в разведке. Так что проверьте, о’кей?

— О’кей, о’кей.

— И представьте доклад сегодня к пяти.

— Понятно. О’кей. Но это пустая трата времени.

Флетчер Коул придвинулся к столу президента.

— Я предлагаю, джентльмены, встретиться здесь в пять вечера. Это вас устроит?

Оба кивнули и встали со своих мест. Коул молча проводил их до двери и закрыл ее.

— Вы справились с этим просто здорово, — сказал он президенту. — Войлз знает, что он уязвим. Я предчувствую кровь. Мы еще поработаем над ним с помощью прессы.

— Розенберг мертв, — повторил президент, — я просто не могу поверить в это.

— У меня есть идея с телевидением. — Коул вновь расхаживал с важным видом. — Нам надо воспользоваться шоком от этих событий. Вам следует появиться уставшим, как будто вы не спали всю ночь, пытаясь урегулировать кризис. Правильно? Целая нация будет смотреть, ожидая от вас подробностей и заверений. Я думаю, вы должны надеть что-нибудь теплое и успокаивающее. Пиджак и галстук покажутся в семь утра нарочитыми. Давайте расслабимся немножко.

Президент сосредоточенно слушал.

— Банный халат?

— Пожалуй, нет. А как насчет шерстяной кофты и свободных брюк? Без галстука. С белой рубашкой. Своего рода образ дедушки.

— Ты хочешь, чтобы я в эти часы кризиса обратился к нации в бабушкиной кофте?

— Да, мне нравится это. Коричневая кофта с белой рубашкой.

— Ну я не знаю…

— Образ очень подходящий. Посмотрите, шеф, выборы — через год. Это наш первый кризис за девяносто дней, и какой это прекрасный кризис… Людям нужно видеть вас в чем-нибудь другом, тем более в семь часов утра. Вы должны выглядеть просто, по-домашнему, но контролирующим ситуацию. Это даст нам пять, а может, десять пунктов в рейтингах. Поверьте мне, шеф.

— Я не люблю кофт.

— Положитесь на меня.