Владимир Жуков - Саркома

– Не опустел, я его вовремя пополняю.

– Спасибо, Анжела, чтобы я без тебя делал? – польстил офицер.

– Рада стараться.

Вскоре вошла с подносом, кабинет наполнился ароматом кофе. Перед тем, как приступить к трапезе, Вячеслав Георгиевич выпил рюмку коньяка, закусил бутербродами, запил кофе. Несколько минут размышлял, анализируя возможные последствия от инцидента на дороге. Потом вызвал в кабинет начальника отделения ГАИ капитана Олега Грибкова.

– У тебя что-нибудь есть против водителя второго секретаря райкома партии? – спросил, едва тот переступил порог.

– Имеете в виду Федора Цыгейка?

– Да, Федора.

– Вы же знаете, что не принято останавливать служебные автомобили руководителей.

– Знаю, но у Цыгейки есть личные «Жигули» седьмой модели.

– Точно семерка гранатового цвета, – подтвердил капитан.

– Подловите его, когда сядет за баранку личного авто. Уличите в каком-либо нарушении Правил дорожного движения. Будь то при вождении в пьяном состоянии, частном извозе…

– Сложная задачка? – почесал затылок-загривок Грибков. – За ним не замечены такого рода нарушения ПДД. А вот лихо промчаться с ветерком любит.

– Пусть твои орлы, а лучше сам, на этом его подлови. Водительское удостоверение передашь мне, а «Жигули» – на штрафплощадку. Это его сделает покладистым, шелковым.

– Зачем вам это? – поинтересовался начальник ГАИ.

– Затем, – уклонился Калач от ответа. – С Цыгейкой я разберусь сам. Выполняй приказ, вечером доложишь.

– Так точно! – произнес Олег.

Цыгейка, объезжая ухабы, доставил Слипчука в травматологическое отделение районной больницы.

– Александр Петрович, что случилось, кто вас покалечил? – после осмотра травм, обнаружив закрытые переломы предплечья и правой ноги, спросила заведующая отделением Зоя Ивановна Лаптева. – Без рентгена, который мы обязательно проведем, все признаки физического насилия, криминала.

– Почему вы так решили? – промолвил он слабым голосом.

– По характеру травм и закрытых переломов. При ДТП они отличаются рваными ранами, гематомами, а эти указывают на удары твердым предметом, палкой, арматурой или битой, – пояснила Лаптева. – Я уже два десятка лет работаю врачом, многое повидала. По инструкции я обязана сообщить в милицию или прокуратуру для регистрации этого факта и назначения судмедэкспертизы.

– Зоя Ивановна, не торопитесь, я сам разберусь в этой ситуации, – стиснув зубы и превозмогая боль, попросил пациент. Медсестра по заданию врача сделала инъекцию для обезболивания.

– Александр Петрович, понимаю, что вы не желаете огласки. Наверное, это связано с личными отношениями, – предположила женщина. – За сокрытие информации мне может влететь от начальства, от тех же сотрудников милиции или прокуратуры. Вдруг возникнут осложнения? Не приведи Господь, гангрена?

– Не возникнут, у меня здоровый, крепкий организм, – возразил Слипчук. – К тому же я ответственный партработник, обязан проконсультироваться со своими руководителями. Если же вы сообщите в милицию, то нагрянет следственная группа с вопросами: что, где, когда и кто? Мне бы не хотелось посвящать посторонних в суть инцидента.

– Но в любом случае виновник должен быть наказан.

– Вы правы. Кара его не минует, но не сейчас. Надо выдержать паузу, чтобы сгоряча не наломать дров, не навредить своей репутации. Поползут нелепые слухи, грязные предположения, не хочу оказаться в центре скандала.

– В таком случае я должна иметь гарантии, чтобы потом не привлекли к ответственности, – промолвила Зоя Ивановна.

– Хорошо, дам вам соответствующую расписку. А вы гарантируйте, что информация о моем пребывании здесь, не выйдет за пределы отделения. Может, наложите гипс, и я отправлюсь домой?

– Нет, с такими травмами и переломами необходима госпитализация под присмотром врача и интенсивный курс лечения, – сообщила Лаптева.

– Что же, Зоя Ивановна, не буду противиться. Вашими устами глаголет истина, – невесело пошутил Александр Петрович и попросил. – Пригласите моего водителя.

Когда Федор появился на пороге, строго велел:

– Об инциденте никому ни слова. Машину поставь в гараж и отправляйся домой, чтобы не приставали с вопросами.

Отдавая распоряжения, Слипчук понимал, что утечка информации неминуема, но ради морального успокоения принял меры предосторожности. «Калач не станет шуметь, ведь не в его интересах раздувать скандал», – подумал он. В процедурном помещении у него измерили температуру, давление. Хирург-травматолог тщательно осмотрел конечности.