Игорь Сотников - Люди слова

– Но вы же сравниваете. – Шиллинг вдруг решил проявить упрямство. Но пан Паника, посчитав, что он сегодня и так достаточно много чего сказал Шиллингу, смотрит на часы и намёкливо говорит ему. – Мистер вице-президент. Мне, кажется, что вас уже заждались. – На что Шиллинг, вначале было дёрнулся рукой, для того чтобы убедиться в этом – он хотел посмотреть на свои новенькие, очень дорогие и главное, он ими ещё ни перед кем не хвастался, что за часы – а желание пустить золотую пыль в глаза, так и тяготит руку – но тут вдруг вспомнил про одиноко стоящие президентские часы, насчёт которых у него было столько тайных планов и, решив, что свои новенькие часы от него никуда не уйдут, а вот президентские, трудно сказать, посмотрел на них.

И тут вдруг, на вице-президента как будто что-то нашло, и он к изумлению пана Паника, взял и отодвинул его со своего прохода и решительно направился к приставленному к стене столу. Подойдя же к столу, вице-президент наклоняется к стоящим на нём настольным часам, внимательно на них смотрит, после чего вытягивает свою руку из рукава костюма и теперь уже смотрит на опоясавшие его руку часы.

– Мне, кажется, что президентские часы уже не отражают того времени, в котором живёт наше общество и страна. – Посмотрев на пана Паника, сказал вице-президент.

– Вы так думаете? – с прищуром спросил Шиллинга пан Паника.

– Несомненно. – Ответил Шиллинг.

– И как же тогда быть? – спросил пан Паника.

– Произвести сверку времени. – Сказал Шиллинг, демонстративно выставив свою руку с часами. После чего Шиллинг вновь возвращает себя к настольным часам и с помощью поворотного механизма часов, делает то, что задумал – сверку и подвод часов. На что много времени тратить не нужно, и как только Шиллинг таким образом облегчил свою терзаемую всё это время душу, то он оставляет в покое часы и, улыбнувшись пану Панике, возвращается на своё, да этого поворотного момента занимаемое место.

– Так о чём вы мне тут говорили? – по возвращению на своё прежнее место, сразу же задался вопросом Шиллинг.

– Я говорил, что вас, пожалуй, уже заждались. – Неуверенно сказал пан Паника, который хоть и понимал, чем был вызван этот душевный порыв Шиллинга (хочет распоряжаться президентским временем), но всё же ему хотелось поподробничать, а не следовать в фарватере вопросов Шиллинга.

– А куда они денутся. Подождут. – Подмигнув пану Панике, усмехнувшись сказал Шиллинг, открывая дверь.

– Ну вы уж сильно там, на них не давите. – Улыбнулся в ответ, смирившийся с данностью пан Паника.

– Там посмотрим. – Бросив на прощание эту фразу, Шиллинг вышел в коридор. Оказавшись же в коридоре, мистер Шиллинг вначале, как и должно быть, посмотрел прямо – этот не слишком длинный путь вёл в зал кабинета министров. После чего мистер Шиллинг незаметно покачал головой, он видимо решил, что ему не по пути со всеми этими министрами, которых не он назначал, и поэтому повернулся налево. Этот же коридорный путь, был куда длинней и, пожалуй, куда более интересней, нежели тот первый, на который обратил своё мимолётное внимание мистер Шиллинг.

Почему интересней? Да хотя бы потому, что если идти прямо и некуда не сворачивать, то уткнёшься в стену, за которой так хитро спрятался центр повышенной безопасности, куда, в общем, Шиллинг всегда успеет зайти и поэтому пока не спешит идти туда даже в мыслях. А вот если при подходе к этой стене, свернуть направо, и далее пройти до первой ведущей налево двери и заглянуть туда, то через этот вход, можно будет пройти в священную обитель всякого вице-президента – бюро вице-президента.

«Да. Этот кабинет может и не такой известный, но несомненно самый лучший кабинет во всём этом доме. Ну, по крайней мере для меня». – Всё-таки в конце этого своего размышления, вице-президент Шиллинг решил не забываться и сделал небольшую поправку на свою субъективность. – А всё-таки почему, именно в названии президентского кабинета применили образный, фигурный подход, тогда как все другие комнаты этого дома, не проявляя большой изобретательности, назвали исходя из преобладания в них того или иного цвета? А ведь здесь ничего не делается случайно, и всё имеет свой знаковый смысл и подтекст.

– Наверное, кабинет президента специально выдержан в нейтральных цветах, чтобы ничто не могло повлиять на принятие им глобальных решений. Ведь все знают, что различные цвета имеют в своей основе разную длину электромагнитных волн и, благодаря этому, оказывают на человека различное психологическое влияние. И кто знает, и не захочет ли раздражённый и побуждаемый красным цветом к немедленным действиям президент, без предварительных консультаций с конгрессом – ему теперь не терпится – развязать, или, вернее сказать, побудить к миру очередного диктатора, которых, что даже становится странно видеть, в последнее время слишком много в этом однополярном мире развелось. Хотя они, как и та мифологическая гидра, стоит ей только одну голову подвесить, как на её месте вскоре вырастает сразу две или несколько. – И тут перед размышляющим вице-президентом Шиллингом в один момент предстала воображаемая им картина: