Михаил Беглов - Две неравные половины одной жизни. Книга 2. После

Евгений оказался достаточно молодым, веселым парнем. Заметив косые взгляды Андрея, он усмехнулся:

– Не пугайся. Эти машины называются ротапринты. Они хоть и старые, но в правильных руках могут творить чудеса.

Он как-то сразу понравился Андрею, и его печальные мысли быстро улетучились. Андрей объяснил ему задачу, а Евгений без колебаний согласился выполнить заказ:

– Наконец-то интересная работа. А то так надоело печатать всякие промокашки.

Ротапринты совершенно не предназначены для печати на дорогом картоне, да еще серебром и золотом. Их создатели, наверное, потеряли бы дар речи, если бы увидели, какие чудеса творят на них Евгений и его помощники. Они не отходили от печатных машин два дня и две ночи, но все сделали в срок. Перевели кучу бумаги, пока добивались идеального качества. Андрей тоже никуда не уходил из типографии.

– Да ладно, смотри все хорошо получается. Можно печатать тираж, – торопил он Евгения. Но тот недовольно морщился:

– Нет, можно ещё лучше сделать. Вот здесь логотип на миллиметр сполз, вот тут мне не нравится.

Андрей сломал глаза, пытаясь рассмотреть видимые только Евгению какие-то мелкие недочеты, но так ничего и не нашел.

Принимавшие работу финны были в полном восторге. Деньги – наличными ему заплатили без задержек. Андрей накупил всякой вкуснятины и поехал к семье праздновать первую победу.

Когда он выходил с пакетами в руках из магазина, то заметил пожилую женщину, которая сидела неподалеку на тротуаре на деревянном ящике. Перед собой она поставила второй ящик, на котором разложила цветные вырезки из старых журналов, оторванные листочки с рецептами из перекидных календарей и еще какие-то бумажки. Она не просила милостыни, а принесла все это «богатство» в надежде продать их и выручить хоть какие-то копейки. Пожилая женщина была одета очень чистенько по моде 60-х-70-х годов, аккуратно причесана, и была похожа по внешнему виду на какую-нибудь учительницу. В ее лице действительно было что-то знакомое. Андрей присмотрелся и узнал в ней ту самую «историчку», которая поставила ему тогда четверку на выпускных экзаменах.

Старушка почувствовала его взгляд и посмотрела в его сторону знакомым близоруким взглядом. Но когда он прошел мимо, то боковым зрением он увидел, как из ее глаз потекли слезы. Видимо, ей показалось, что он что-нибудь у нее купит. Но его руки были заняты пакетами. Машина стола на другой стороне улицы. Андрей отнес продукты, погрузил их в багажник и вернулся обратно к магазину. Он достал из кармана несколько смятых бумажек и, не считая, положил их на ящик, а потом зачем-то схватил какую-то совершенно ненужную ему иллюстрацию. Андрей не стал здороваться и признаваться, что он узнал в этой пожилой даме свою учительницу. Вряд ли ей это было приятно в данной ситуации. Она тоже, судя по всему, его не узнала. Или сделала вид, что не узнала. Но уже садясь в машину, он увидел, как она перекрестила воздух ему вслед.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

МЫ СВОЙ, МЫ НОВЫЙ?

– Я думаю, надо поехать на Новый год к родителям, – неожиданно предложил Андрей Алене, когда они только закончили смотреть выпуск новостей по телевизору, в котором как раз сообщили об отставке Горбачева. – Что нам с тобой тут вдвоем куковать! К тому же надо отца поддержать. Представляю, как он переживает из-за всей этой катавасии.

Андрей и сам очень сильно переживал из-за последних событий в стране, но представлял какой болью это должно было отозваться в душах старшего поколения. Для них развал СССР, которому они отдали всю свою жизнь, ради которого шли на смерть во время войны, была сильнейшей личной трагедией.

Алена не стала возражать. Так что вопреки традиции, впервые за многие годы новый, 1992-ой год Андрей с Аленой решили встретить вместе с его родителями на их даче. Раньше они всегда праздновали в теплой кампании его школьных друзей и ее подруг. Но после того, как Андрей разошёлся с Александром и Петром в разные стороны, никакого общения между ними не было. Александр вообще куда-то пропал, даже Надежда в какой-то момент перестала сама звонить и отвечать на их звонки по ее домашнему телефону. С Петром Андрею удалось пару раз переговорить, но тот отделывался какими-то сухими общими фразами, после чего Андрей решил, что у того нет никакого желания поддерживать дружеские отношения. Его это, конечно, очень сильно обидело, если не сказать ранило в самое сердце, поскольку он считал, что размолвка из-за работы не может быть основанием для того, чтобы перечеркнуть все то хорошее, что было между ними в предыдущие годы.