Игорь Озеров - КамТугеза

Дом состоял из двух соединенных между собой корпусов. Основной корпус, выложенный из крупного кирпича, был относительно невысокий: пять этажей. Он представлял собой гигантский квадрат с большим внутренним двором. По каждому этажу шел непрерывный ряд маленьких окон. Поэтому этот корпус напоминал то ли крепость, то ли казарму, то ли тюрьму. И чтобы избежать таких ассоциаций, вдоль всей крыши сделали массивную балюстраду со скульптурами, символизирующими новое время.

Каждому окну соответствовала маленькая комнатка всего около шести квадратных метров, которую коммунары должны были использовать только для ночного отдыха. Для всего остального на каждом этаже были общие помещения: ванные комнаты, столовые и прачечные.

Другой корпус в форме цилиндра, прозванный в народе «стаканом», был гораздо меньше, но почти в два раза выше первого и со сплошным остеклением. В нём располагались светлые аудитории, спортзалы, библиотека и даже планетарий. Внутри большого спального корпуса был обустроен уютный двор и высажен сквер. А внутри стеклянного корпуса на первом этаже был оборудован зимний сад с привезенными из ялтинского ботанического сада вечнозелеными растениями. Все помещения в доме соединялись длинными коридорами. Жители дома могли хоть всю жизнь не выходить на улицу и не испытывать ни в чем недостатка.

Изначально все это проектировали под Институт марксизма для подготовки профессиональных партийных и комсомольских работников. Предполагалось, что в этом доме‑коммуне, как на хорошей фабрике, изготовление человека будущего будет идти конвейерным способом. Молодые юноши и девушки из рабочих и крестьянских семей заедут сюда студентами‑первокурсниками сначала на первый этаж большого жилого корпуса. Потом пять лет учебы, за которые они, поднимаясь все выше и выше, переходя с этажа на этаж, с курса на курс выйдут из института готовыми агитаторами, секретарями партийных и комсомольских организаций. И станут новой элитой страны.

Но скоро произошла катастрофа: стало понятно, что дом к жизни не пригоден. Сразу после заселения жильцы стали жаловаться на жуткий вой в жилом корпусе. Начиналось все с темнотой. По внутреннему распорядку после полуночи все должны были находиться в своих комнатах. И именно в это время все и начиналось. Звук шел из подвалов дома, где находилась собственная котельная и прочие технические службы. Была создана серьезная комиссия, но она ничего не нашла. На первом этаже звук был негромкий и больше напоминал шепот или шорох, но от этажа к этажу звук усиливался и расплывался по длинным коридорам от комнаты к комнате, наводя ужас на молодых студентов. Звук напоминал то невнятное бормотанье, то скрип тормозов многотонного паровоза, то крик неожиданно взлетевшей с зимних деревьев вороньей стаи. Но самым ужасным был плач. Плачь десятков напуганных детей. Общежитие временно расселили. Огромный новый дом был опечатан и поставлен под охрану. Теперь звуки, усиленные появившимся в пустом доме эхом, пугали лишь сторожей.

Естественно, списать это на нечистую силу, во время борьбы с церковным мракобесием, было невозможно. Поэтому причину пришлось придумать другую. По мнению комиссии, заключалась она в следующем:

во все времена строители, недовольные условиями труда и оплаты, делали заказчику всякие мелкие и крупные пакости, обнаружить которые можно было только при эксплуатации. Так и в этом случае. В огромную, от подвала до крыши, разветвленную по каждой комнате, встроенную в стены, систему вентиляции, были заложены десятки так называемых дьявольских свирелей. Изготавливали их из листков жести, кирпичей, сложенных под определенным углом или просто из дерева, как обычные свистульки. Вставленные в вентиляционные каналы, они превращали дом в огромный музыкальный орган, живущий сам по себе. Виновников тоже нашли. По мнению комиссии это были плотники, жестянщики, столяры – умельцы на все руки, традиционно жившие в этой округе и обиженные советской властью, которая снесла их лачуги, чтобы очистить место для строительства нового дома.

Хотя, почему эти дьявольские концерты шли только по ночам, ответа не было. После этого расследования комиссия пришла к выводу о нецелесообразности нахождения общежития в этом здании. Да и идея домов‑коммун для воспитания нового человека будущего поутихла. Сделали полную реконструкцию, какие‑то перегородки сломали, какие‑то построили. Весь дом заселили обычными очередниками с соседних учреждений.