Игорь Озеров
Из ниоткуда в никуда. Часть 1
Часть 1
Глава 1
В конце августа, после недели почти беспрерывных нудных дождей, вдруг пришла уже совсем нежданная в этом году жара.
«Уехать бы сейчас за город, на озеро с песчаным пляжем, чтобы попытаться за пару часов хоть как‑то компенсировать очередное упущенное лето, проведенное в душном пыльном кабинете, – подумал Максим, глядя в окно. – Совсем недавно жарили шашлыки на майские праздники, а уже через неделю осень, – вспомнил он, завистливо гладя в окно на пацанов, играющих в футбол во дворе соседней пятиэтажки. – Казалось, только что закончил институт, а неделю назад уже перевалило за тридцатник. Так можно всю жизнь прождать непонятно чего… В одну реку два раза не войдешь. Да и у нее уже давно своя жизнь…»
Задребезжавший на столе телефон отвлек его от грустных мыслей.
– Да… Зайду через две минуты, – коротко ответил на звонок Максим, взял со стола пару папок‑скоросшивателей, записную книжку и пошел к начальнику.
Андрей Алексеевич Князьков, прокурор района, смотрел в своем кабинете новости по телевизору. На экране опять улетал в вечернее небо добродушный Мишка – символ закончившийся недавно московской Олимпиады.
– Стоило чуть-чуть зачистить Москву и Подмосковье от всякой швали, и преступность упала на тридцать пять процентов, а по тяжким – почти в два раза, – бодро сказал он Максиму вместо приветствия, – Давно бы так. А то скоро детей на улицу погулять будет страшно одних выпустить.
– Если у нас убавилось, значит, где‑то прибавилось. А точнее, там, куда их выслали: за сто первым километром, – ответил Максим, пожимая протянутую руку.
– Эх, вечно ты… Значит надо высылать еще дальше. В Сибирь, снег в тайге убирать. Люди не меняются и не перевоспитываются. В этом и ошибка нашей системы наказания. За грабеж дают пять лет. Потом вполовину сокращают в надежде, что человек исправился. Через год преступник опять в тюрьме, но уже по более тяжкой статье. Надо как в США: по три пожизненных или электрический стул. Говорят, что у нас хотят вообще высшую меру отменить… С таким подходом можно окончательно народ испортить. Народ же как дитя малое. Без ремня не воспитаешь. Чуть отвернешься и он готов за любым сказочником пойти.
Андрей Алексеевич был прокурором пять лет и уже понимал, что выше по карьерной лестнице ему не забраться.
«Пузо я слишком большое отрастил. Теперь кланяться трудно, а без этого навыка в Москву меня не возьмут», – говорил он приятелям после пары рюмок водки.
Но он лукавил. Излишняя полнота не мешала ему быть при необходимости очень шустрым и подвижным. Дело в том, что он сам не хотел никуда уходить. Ему нравилась его работа. Здесь он чувствовал себя на своем месте. С накопленными за годы работы связями он мог бы легко перебраться куда‑нибудь повыше, но догадываясь, что в стране грядут большие перемены, решил, что здесь, в родном и хорошо знакомом подмосковном городке будет немного проще их пережить.
– Андрей Алексеевич, дело по пропавшим девочкам надо возбуждать. Я переговорил со всеми в общежитии, где они жили, в техникуме, на фабрике – никто не слышал, чтобы они собирались уезжать. Все их вещи остались на месте. Я звонил к ним на родину в Узбекистан – домой они не возвращались.
– Да зачем им домой? Что они там не видали? Там невест до сих пор на баранов меняют. А потом всю жизнь в глухом ауле чуть ли не в парандже держат. Уехали в Москву, нашли работу. Сейчас сборщик на АЗЛК больше меня зарабатывает.
– Я в прошлом году ездил в Самарканд – там у девчонок юбки короче, чем в Москве. И про паранджу никто не вспоминает. К тому же, они бы и здесь на фабрике больше тебя зарабатывали. Никуда не бегая.
– Остынь, Максим. Зачем нам статистику портить?.. Кстати, сейчас дочка звонила. В институте списки вывесили. Поступила! Так что сегодня я проставляюсь.
– Поздравляю! Лена молодец. На дневное?
– Да, – чуть погрустнел Андрей Алексеевич. – С внуком теперь теща будет сидеть. Уже приехала из Тамбова. Чувствую, скоро мне придется на дачу переезжать: не уживусь я с этой ведьмой. Надо там хоть печку какую‑нибудь поставить.
– Лена так и не говорит кто отец ребенка?
– Нет. Год ее пытаю: и так, и эдак… Все бесполезно. Убил бы я этого гада. Нашкодил и в кусты.
– Может, она сама не хочет, чтобы он был ее мужем.
– Думаешь, изнасилование?
В этот момент зазвонил один из трех телефонов на столе. Прокурор молча выслушал и повесил трубку.
Читать дальше