Георгий Комиссаров - «Союз нерушимый…»

– Опаздываем молодые люди, опаздываем, – удручённо она нас по доброму пожурила, рассматривая внимательно своими чуть озорными глазками.

– Добрый вечер, – почти одновременно с Василисой мы с ней поздоровались.

– Добрый, добрый. Вот, возьмите программки, – и протянула нам яркие буклетики.

– Бинокли не желаете? Не дорого, по пятаку за штуку. Но с возвратом. Тут оставите. Если меня не будет, – предложила нам билетёрша.

– Конечно, – я согласился и протянул ей гривенник за два бинокля.

– Приятного просмотра, – проговорила она нам в след и как будто из колодца, долетел её голос. Но мы внимания не обратили, так как уже быстрым шагом шли в фойе очередного Храма искусств, помятую, что театр начинается с вешалки, а продолжается в буфете, ха-ха.

Уже почти у гардероба нас нагнал лысоватый мужичок в несколько потёртом фраке.

– Вы из Англии?, – спросил он нас, запыхавшись.

– Из Аглетера, – поправил я его, удивлённо.

– Ну да, ну да. Добрый вечер ! Рад приветствовать дорогих гостей. А, как Вы прошли?, – спросил он озадаченно.

– Добрый вечер, – хором мы с ним поздоровались и я ответил:

– Так через служебный вход, – и кивнул в сторону, от куда мы пришли.

Он удивлённо тоже туда глянул и говорит:

– Вы что-то путаете, молодые люди. Тот давно уже не работает. У нас есть прекрасный, светлый, новый служебный вход, слева от главного, – и кивнул в противоположную сторону.

– Да ничего мы не путаем, – начал я насторожено.

– Вот и программки с биноклями, – подключилась ко мне Василиса и протянула их нашему новому знакомому.

Он посмотрел на них и взял одну программку и бинокль в руки и усмехнувшись сказал загадочно:

– Опять бабка Соня шутит. Вот гляньте на год.

И протянул мне программку назад. Сейчас она не выглядела так ярко, как там. И было видно, что ей место в музее или архиве. Надпись на ней вообще бросила в дрожь: «изд. Ленпечать ноябрь 1941г.».

– А, кто такая бабка Соня? И что это у неё за шутки такие?, – спросила вполне резонно Василиса.

При этих словах наш новый знакомый спохватился, принял ровную осанку и молвил хорошо поставленным голосом конферансье:

– Извините. Разрешите для начала представиться, заворг «Кировского театра» Леопольд Казимирович…

– Ха-ха-ха, – рассмеялась совершенно некстати Василиса и ещё и добавила, – как кот из мультика.

Я тоже не смог удержать улыбку, так как ко всему ещё и разглядел довольно внушительных размеров повязанный у того на шее театральны бант. – Ну вылитый Леопольд, – подумал я.

А Василиса не остановилась и продолжая хохотать, произнесла известную фразу:

«Ребята, давайте жить дружно !».

От задорного смеха Лисы наш Леопольд тоже улыбнулся и неудобный момент был пройден.

– Да, наградили имечком родители. Кстати, известные питерские театралы…, – начал Леопольд явно длинный рассказ о генеалогическом древе своей семьи, но был бесцеремонно прерван Василисой.

– Леопольд Казьмирыч, – так именно она его обозвала, обрезав отчество на свой манер, – расскажите нам наконец про бабу Соню.

– Кхм, не нужно так кричать о ней. Она, как бы это чётче выразиться. Бестелесная субстанция. Вот кто, – произнёс он полушепотом.

– Какая суб что?, – опешила Лиса.

– Привидение то бишь, – уточнил театрал.

Немая сцена. Мы стоим с открытыми ртами и смотрим то на Леопольда, то в темноту коридора, от куда мы пришли. Люди вокруг начали на нас оглядываться.

– Да Вы не волнуйтесь так. Она мирная и тихая. Вот кто ей понравится, то тому является и пускает без билета. Программку даст и бинокль за пять копеек тоже. У нас в музее берёт. Но ни разу не ошиблась. Вот и сегодня у нас действительно «Евгений Онегин», – начал нас успокаивать работник, тьфу, служитель Мельпомены.

– А кем она была до, так сказать…, – спросил я.

– Билетёршей, и на своём посту и умерла… в Блокаду, – грустно ответил Леопольд и тут же добавил, – но она весёлая, в день снятия Блокады в январе 44-го, который был последним рабочим днём театра перед ремонтом, она в конце представления вышла на сцену, таща на верёвке ящик настоящего французского шампанского, да и потом, когда захочет, то по бутылочке его дарит. Видно, тут есть погребок, который она только знает. Ведь из музея то программки и бинокли таскает…

В этом месте нашей беседы прозвенел первый звонок.

– Ой, а я Вам про наш театр так и не успел ничего рассказать. Я быстро…

И он начал свой краткий экскурс в историю «Мариинки»: