Георгий Комиссаров - «Союз нерушимый…»

По общему согласию с Василисой, обед был оценён нами на пять с плюсом. Но десерт мы решили заказать у себя в Англетере, тоже не менее легендарном ресторане нашей гостиницы.

Уходя, я спросил у гардеробщика, который помогал нам облачиться в наши одежды:

– А, куда поделся пожилой официант в красной ливрее?

– Какой пожилой, да ещё и в красной ливрее? Нет у нас таких, Вашбродие, – удивился тот.

– Да мы с ним разговаривали. Разве Вы не видели? Он стоял возле нашего кабинета. От сюда вон видно, – не унимался я.

– В ливрее красной?, – уточнил метрдотель, который слышал наш разговор.

– Да. А Вы его видели? Возле нас стоял, – обрадовался я.

– Нет, мил человек. Не видел. Но знаю его, – ухмыльнулся тот.

– А, как так. Видеть не видели, а знаете?, – удивился я.

– Дааа, повезло значит Вам товарищ-барин и Вам мадмуазель, с самим Семёнычем знакомство свести, – закрутил себе усы метрдотель, от чего очень стал походить на Чапая из фильма.

– А, что тут такого?, – с лёгким пренебрежением спросила Василиса.

– Так это ж привидение !, – с ходу нас огорошил уже швейцар, который подошёл к нам и прислушивался к разговору.

– Как привидение? Мы с ним минут десять говорили, как вот с Вами. Он нам разные истории рассказывал про «Асторию», – с недоверием и подозрением на розыгрыш я переспросил.

– Дааа, давно он не являлся, – протянул метрдотель. – Последнему этому, как его. Шахматисту, чемпиону нашему. Даже в шахматы с ним играл, – продолжил удивлять нас он.

– Потом тот прибегал и его искал. Всё повторял, что старик ему «габит» какой то показал, как разыграть, и он поэтому выиграл. И не верил, что с приведением играл, – добавил швейцар.

– Да, даже директора пришлось звать, чтобы тот подтвердил про приведение, – вспомнил подробность метрдотель.

Потрясённые ещё одной встречей с духами Питера мы пришли к себе в номер. Там всё было убрано за исключением одной мелочи. На прикроватном столике лежала салфетка. На салфетке была строка:

«Василиса, Василиса, ты искусная актриса

И Волконской ты под стать…

Император Всероссийский соизволил даже встать…»

Ни я, ни Василиса не обратили ни неё внимание. Внимание на неё обратил официант, который принёс нам кофе, десерт и фрукты.

– Оооо, давно Серёжка никому стихов у нас не посвящал, – сказал он, подмигнул нам и вышел, улыбаясь.

На его слова мы тоже не обратили внимание. Я лично подумал, – что каком то местному ловеласу Серёже понравилась моя Василиса и он через горничную оказал ей внимание таким вот престарелым образом.

После сытного позднего обеда, мы решили немного вздремнуть перед походом в театр.

Проснувшись в шесть вечера, мы заторопились в следующий пункт нашей программы «Мариинку» или «Кировский».

Чтобы не бродить по сумеркам и не заблудиться, мы вызвали, через дежурного гостиницы, такси. Хотя тут идти, если знаешь куда, десять минут. О чём нам сообщил недовольный таксист. В Ленинграде действовала европейская система службы такси. То есть, ты сообщал при заказе только адрес, от куда тебя нужно забрать, а место назначения сообщал уже при посадке непосредственно воителю. Таксист не имел права отказать, если он не хотел лишиться разрешения на работу. Его можно было лишиться и за меньшее. Например, если набирал мало балов, которые зависели от оценок, что выставляли тебе пассажиры.

Так вот, через три минуты мы выходили перед знаменитым Питерским театром. Я понятия не имел чем он так знаменит и что сегодня тут будут для нас демонстрировать. Но толпы людей вокруг него и тут же посыпавшиеся на нас с Василисой вопросы «нет ли у нас лишнего билетика?» говорили сами за себя. То есть и театр высший сорт и дают тут сегодня не туфту.

Наш путь лежал к служебному входу, где нас ожидали и должны были провести небольшую экскурсию и затем в наше ложе. Для этого мы обошли толпу у центрального входа и с правой стороны обошли сам театр. Ну так мне представилось, где этот служебный вход должен быть.

Стоило нам завернуть за угол обратной его стороны, как мы оказались на пустынной улице, а на обратном фасаде театра призывно для нас горел довольно тусклый светильник над служебным входом. Куда я и Василиса быстро направились. Так как время поджимало. Вошли с улицы в предбанник, тоже довольно тускло освещенный. Вернее, свет там давала только настольная лампа на столике при входе, за которым сидела благообразная старушка-билетёрша, – так по крайней мере у меня всплыло в голове от её вида.