Михаил Байков - Достигая крещендо

В этот самый момент в Сенатский дворец вместе приехали кортежи Министра иностранных дел и Министра обороны, состоящие не только из привычных правительственных люксовых автомобилей для руководства, но и неожиданно большого числа микроавтобусов–охраны – восемь штук. Максим Петрович первым вошёл в здание и первым делом посмотрел на наручные часы и, перекрестившись, направился в кабинет начальника охраны, передав ему документ. Прочитав приказ, начальник побледнел, а в горле его резко пересохло, и он начал тяжело дышать.

– Как? Это ваше распоряжение?

– Да, генерал–лейтенант. Я приказываю заблокировать Сенатский дворец от сотрудников Службы охраны и силами гарнизона Кремля не допустить их присутствия здесь.

– Вы что хотите устроить? – начал говорить генерал–лейтенант увереннее, вставая в позу верного пса.

– Послушай, – оборвал Министр обороны. – Просто заблокируй Сенатский дворец и на полчаса закрой глаза. Мы всё сделаем законно…

– Максим Петрович, – легко зашла в кабинет Орлова, одетая в полностью белый костюм, закрытый костюм, – Вы не то говорите… Генерал–лейтенант, вот это распоряжение Генерального прокурора и постановление Конституционного суда. Против Лапина начинается процесс импичмента, а вы просто поможете нам вынудить его подать в отставку без вмешательства Службы охраны. Чтобы ваши в наших не стреляли. Хорошо?

– И ещё раз, это приказ! – буркнул Максим Петрович.

Генерал–лейтенант безнадёжно кивнул и сделал звонок своим постам. В этот же самый момент из микроавтобусов выскочило по семь хорошо вооружённых и экипированных спецназовцев в чёрных костюмах и броне без опознавательных знаков.

– Отлично, – улыбнулась Орлова и её зубы совпали в своей белизне с костюмом. – Даниил сообщает, что Правительство, министерства и Парламент взяты под контроль. Вся связь остановлена и интернет отключен!

– Пора к Лапину, – встретил их в коридоре Божесов, тоже доставленный с кортежем. – Мой надзиратель меня в шесть часов поднял, козёл! И кашу принёс. Смотрел ещё так издевательски…

Они поднимались к кабинету Лапина. Божесов был одет очень эпатажно: в белом приталенном двубортном пиджаке прокурора с золотыми пуговицами, блестящими звёздами на погонах и двумя крупными орденами, форменные синие брюки уходили в высокие кожаные сапоги, а вершиной и без того неестественного внешнего вида была тонкая шпага на боку. По лестнице поднимались очень бодро, а Божесов продолжал говорить:

– А потом, когда Игорь меня приехал забирать с распоряжением Смолова, этот надзиратель, как всякий русский мужик так стал вести себя почтительно! Лебезить передо мной и стараться угодить в последний момент. Но я посмотрел на него сурово и сказал: «Ну, ну! Жди расплаты». Представляю, в каком шоке он будет жить, боясь за каждый вздох… А ведь я про него забуду к вечеру.

У дверей в кабинет стояли бойцы личной охраны Божесова (те самые «эскортницы», но в полной боевой красе).

– Он хоть в курсе, что в здании происходит?

– Вряд ли, если и связываются, то только о ходе протеста. Сейчас он работает в одиночестве без помощников.

– Так помешаем ему!

И Божесов ударом своего тяжёлого сапога распахнул дверь и с елейной улыбкой зашёл в кабинет.

– Hello, my friend! – сказал Божесов. – Забыл, как враг будет на английском, но не суть… Не ожидал?

Лапин уставился на вошедших сумасшедшими глазами и, не до конца понимая, что происходит, поздоровался тоже. За мгновения придя в чувства, он начал наливаться яростью и кровь стала приливать к лицу.

– Вот и рожа уже красная! Стыдно, да? – издевался Божесов, севший прямо на стол.

– Что происходит?!

Орлова популярно разложила по полочкам всю ситуацию.

– Вот видишь, дорогуша, теперь это ты преступник, а я невинно оболганный. А всё почему? Потому что конкурентов надо сразу устранять вместе с их сторонниками, лопух!

– А ты попробуй провести всю процедуру импичмента через Парламент, не факт, что поддержат, – отреагировал Лапин правильным. – Да и Службу безопасности вас всех закроет к тому времени!

– Ну, ну, ну! Какие мы глупые! Лубянка тоже взята под наш контроль, а господин Красенко ушёл в отставку…

– Миша, чушь не неси…

– А что мне чушь говорить? Катенька пришла со всеми наработками своего отдела, вместе с бойцами и убедила его слиться по–тихому. Он–то не идеалист, в отличие от моих друзей, их свободой от преследования не купишь, а ему только бы уехать в Испанию свою…