Михаил Байков - Достигая крещендо

– Сергей Николаевич, а с Божесовым–то у нас что? – поинтересовался секретарь Совбеза.

– Сидит голубчик. Никуда не денется…

– А его люди?

– С прокуратурой и судом решили, могли, конечно, отозвать через Совфед, но Смолов и Хвостовский пришли к внутреннему решению…

– А Министр обороны и Наклеватько?

– Ну, этим делать особо нечего, – сказал Красенко. – Армия не только министром управляется, но и Генштабом и лично Президентом. А от Наклеватько страшного быть не может – иностранные дела тоже зависимы от Кремля. Своего заместителя, начальника Собственной безопасности, я отправил в отпуск на три недели, в целом человек полезный, её можно не репрессировать… Но больше всего нас смущал спецназ Минюста, верный Божесову.

– И что? – единодушно спросили все.

– Мы устроили им отпуск, так что они демобилизованные.

– А что с Орловой? – робко спросил командующий московским гарнизоном.

Лапин вскочил с кресла в весёлом расположении духа и, оббежав вокруг стола, с аппетитом произнёс:

– Я её уволил. Нечего бывших Божесова держать капитаном корабля пропаганды!

На лицах собравшихся появилась улыбка облегчения – силовики не любили Орлову, часто играющую не на их стороне в медиа–пространстве, – а теперь она была устранена.

– Так что всё у нас хорошо, коллеги. Только завтрашний день пережить и голосование… А потом подумаем, почему эти годы мы жили практически в системе двоевластия! Что у Божесова даже армия своя была!

Чуть раньше этого совещания уже уволенная Елизавета Николаевна приехала к месту, в котором содержали арестованного Божесова. Сидел он комфортабельно – большая камера с полноценной кроватью, письменным столом по стеночке и отдельной ванной комнатой. В момент, когда грубый мужлан–надзиратель привёл к нему Орлову, он вышел из душа, одетый в пушистый белый халат. Надзиратель посмотрел на Божесова презрительно и вышел из камеры, будто сдерживая какую–то скрытую ненависть.

– Козёл, конечно, редкостный! – сказал Михаил Александрович. – Ни слова мне не сказал, а такое ощущение, что в чай плюёт.

– Ты тут и суток не просидел, Мишаня, а уже чаи хлебаешь.

– И вообще на харчах блатных сижу… Ладно. Что там у нас? А то телевизор мне отключили.

– Тогда обрадую тебя. Оппозиция арестована в полном составе, ты формально всё ещё Премьер, а меня уволили, – говорила Орлова, доставая откуда–то маленький телефон и передавая его Божесову. Он с удовольствием взял его и прочитал сообщение: «Точно прослушивают. Пиши всё важное здесь и не отправляй. Как тебе помочь?»

Божесов стёр сообщение и, набрав новое, показал его Орловой: «Кого ещё уволили или арестовали?»

«Только Катю отправили в отпуск и спецназ Минюста».

«Отлично! В таком случае это всё меняет…»

«Я знаю, что ты хочешь сказать. Смолов и Хвостовский типо достигли соглашения с Лапиным, но готовы действовать на твоей стороне».

«Ты ведь сделала что–то?»

«Да. От твоего имени и имени Правительства составила официальное обращение в Конституционный суд и Генпрокуратуру для проверки соответствия деятельности Службы безопасности и распоряжений Лапина законодательству»

«Умница. Что нам для реализации плана не хватает?»

«В целом, твой арест ничему не мешает. Только техники для спецназа нет, хотя сами ребята готовы и проинструктированы. И СМИ под вопросом…»

«Короче, технику пусть пригонит минобороны из верных ему частей. Оружие там же возьмут, и на своих складах, если что, отобьют. СМИ в первую очередь взять под контроль, а интернет в Москве вырубить».

«Весь?»

«Конечно, пусть люди возмущаются методами Лапина по разгону митинга! Принеси ещё мой костюм парадный. Висит в третей линии гардероба на специальном месте. Как есть, так и принеси и ничему не удивляйся. И забери меня завтра с тяжёлыми, мне ещё надзирателю по морде надавать надо».

– Где Мари? – спросил Божесов осторожно, но вслух.

– Вещи собирает твоя Мари, – в голосе Орловой слышался металл. – Это она с Красенко сотрудничала и деньги переводила.

– Ну, и умница… – прошептал Божесов с нескрываемой горечью. – Тогда знаешь, что с ней надо сделать.

– Давай в общем, – нарочито громко сказала Орлова. – Адвоката тебе найдём самого лучшего!

Во вторник же произошёл перелом. Пока люди собирались пройтись по Садовому кольцу, пока епископ Евгений пил кофе в своём отеле, а Мари ехала пока ещё на своём автомобили в аэропорт, войска Специального отдела Минюста, получившие технику Министерства обороны и оружие, начали вставать у ключевых зданий в городе, не привлекая особенного внимания правоохранителей и руководства, занимавшегося вопросами самого шествия. Госдума, Совфед, Федеральный Банк, все министерства, Лубянка, Администрация Президента, радио и телевидение – каждое здание контролировалось несколькими бронетранспортёрами и автомобилями десанта, ожидая приказа. Как только началось шествие, по всем каналам начали крутить критикующие Лапина передачи, в который рассказывалось о возможных фальсификациях расследования о «True liberals» и предстоящем жестоком разгоне оппозиционно настроенных граждан. Постепенно передачи становились откровеннее и с нарастающей наглостью обвиняли Лапина и лично Красенко, не вспоминая о Божесове ни слова.