Михаил Байков - Достигая крещендо

Дозвониться до нее было трудно – как до Кремля. « Вас приветствует автоответчик » – стандартная фраза, которую я слышал по несколько раз за день. И она не перезванивала мне. Конечно, она извинялась, но происходило это поздно. Вполне объяснимо, но мое воспаленное сознание реагировало болезненно.

« Вдруг у меня проблема, с которой я решил обратиться к тебе? – ходил я по комнате. – И нет ответа! Конечно. Я потерплю! Даром он нужен…»

Слишком категоричные выражения, да и сам это понимал. Все же решил набрать номер еще раз, вдруг она не увидела пропущенный… Я стал пролистывал нашу переписку, и глаза намокали, вновь вспоминая те дни, когда первой писала она, начиная разговор со слова « Привет ». Счастье тогда переполняло душу и такая система отношений, когда она интересуется мною, казалась самой притягательной. Но все рушила жестокая реальность. «К чему я довел это общения?» – вопрошал я, читая искренние и легкие сообщения.

Мне казалось, что она просто не хочет разговаривать со мной. Из–за страха потери интереса ко мне с ее стороны у меня появлялась истеричность. Я в полной мере осознавал всю нелепость своей сердечной мягкости. Казалось, я тот человек, который считает фразы « люблю », « скучаю », « мне тебя не хватает » невообразимой пошлостью и неприемлемой ванилью. Однако в эти долгие дни божесовского карантина меня преследовала мысль – я понимал, что не могу жить без Ее присутствия рядом, без Ее взглядов, жестов, слов и мыслей.

Честно сказать, со многими выводами сейчас я не согласен – нервы и только нервы. Даже крупица ревности в этом имеется. Простите. Я такой не всегда. Вообще, пожалуй, крайне редко…

Когда же нам удавалось поговорить, душа успокаивалась, видя, что на самом деле все нормально. Однако от безумного восторга и торжества упрямого осла, добившегося своего, 90% времени от наших разговоров составляла моя болтовня. При чем говорил я о какой–то ерунде, выдавая бесконечные мысли сомнительного философского качества. Я затыкал буквально каждую ее мысль, мгновенно наваливая исключительно свое мнение. Идиот. Так разговор не строится, и виноват, конечно, я, как инициатор. Ну не силен я в беседах по телефону, не могу быть интересным! И страшно это в таких условиях, когда телефон единственный источник общения… Не доволен был я собою и чувствовал, что вовсе не в мою пользу они проходят. Правда сама возможность услышать ее голос радовала – дозвониться было сложно…

Удивительна мотивация, получаемая от бесед с ней: независимо от результатов и хода диалога, она всегда меня вдохновляла и побуждала что–то делать. Если честно, когда она писала « Спасибо за разговор. Почувствовала себя живым человеком на этой самоизоляции », то я в больше степени расслаблялся и с радостной улыбкой предавался вялому творчеству. Но когда разговор не имел огня, и говорил в основном я (да, это неправильно), а завершалось все сдержанным прощанием, тогда мои порывы достигали удивительной силы. Видимо, русский писатель (я не отношу себя к их числу) действительно черпает азарт в боли, страхе и разочаровании, нежели в счастье и радости…

И все же разговоры «ни о чем» ей были скучны. В то время как я мог трепаться, просто выгляну в окно и описывая действия людей. Это для меня философия в формате блаблалогии превосходила все познания физического устройства мира. Но для Инги, девушки целеустремленной и практичной, пустословие ничем хорошим не являлось. Так и получилось, что говорить нам попросту не о чем. Да, во время дистанционного обучения можно было обсуждать проколы системы и критиковать организационные моменты, но только один раз. Можно было обсуждать литературу, но Инга не принимала на веру мое мнение о писательском труде и мыслях автора. Словом, искра потухла. Без огня в глазах и возможности видеть этот огонь, чувствуя энергию друг друга, существовать было невозможно.

Поэтому со временем наши разговоры сошли на нет. И это казалось мне каким–то глупым происшествием – неужели все, что нас связывало разбилось о простую разлуку? Ведь было время, когда мы каждый день ходили от школы до дома, проводя время с удовольствием, смеясь, шутя, болтая и, наверное, даже испытывая счастье – как тяжко вспоминать эти славные времена! Боже, куда привел нас карантин?…

И я страстно желал, чтобы заточение закончилось, чтобы мы вышли на свободу, и чтобы я смог исправить все ошибки – стать лучше, потушить свою развязность и эгоизм, начать слушать ее, начать работать над этими отношениями и вести их на качественно новый уровень, да и просто меняться. Зачем? Не знаю… Просто чувствовал, что она мне нужна. Чувствовал, что без нее плохо. Чувствовал, что она мой человек …