Михаил Байков - Достигая крещендо

В один из теплых сентябрьских деньков к нам в школу приехала плановая проверка. Ее ждали и поэтому превратили обыкновенную, задрипанную несколькими неделями от уже успевших пролиться слез учеников, школу в то, чем она должна быть постоянно.

Величайшим стратегическим достижением школьной администрации того года было закрытие мужского туалета на втором этаже моего корпуса. Это сумасбродное решение мотивировали вполне объективными причинами. Отремонтированный туалет с кафельной плиткой, побитой активностью школьников, и приличным освещением выходил своими пластиковыми окнами на главную улицу города. Разумеется, ни один уважающий себя старшеклассник не мог устоять от соблазна крикнуть крепкое словцо, сопроводив его полетом какого–нибудь предмета, оскорбляющего достоинство прохожего. Поэтому «гении педагогики» посчитали правильным решением туалет запереть на замок. И пусть в этом вопросе мы пытались спорить, но с невозмутимым и непробиваемым видом нам постоянно отвечали: «Туалет на ремонте, откроем, когда все сделаем», – отвечали невозмутимо и с таким чувством гордости за этот «гениальный» ход обмана детей, будто не преподавателями были, а какими–то лживыми и закрученными на себе и своем ограниченном школой мире оборотнями…

Легко догадаться, что в день проверки ситуация изменилась кардинально.

– Как преобразилась Гимназии при Сергее Семеновиче, – говорил я на распев, заходя в класс русского языка и литературы после звонка. – Мария Леонидовна, не школа, а аттракцион какой–то, стоило из столовой выйти так сразу…

– Мама дорогая, – ворвался вслед за мной Артемий. – Вы гляньте–ка, и кулеры поставили на каждом этаже, природа так очистилась, что в туалетные кабинки вернулось мыло с туалетной бумагой…

– А самое главное, Артемий Лексеич, – подхватываю я. – Сидят внизу с документацией. Я предлагаю пробегать у них с криками «Мы голодаем!». И да, конечно же, туалет родной наконец открыли! Нашлись–таки деньги на ремонт.

– Ну да, ну да. Проверка деньги привезла, – вмешивается Мария Леонидовна, не сдерживая доброй улыбки. – Так и будете в дверях стоять или пройдете? У нас тут для вас самостоятельная!

Не любим и одновременно любим за это мы уроки у Марии Леонидовны. Уставшими не оставит, всегда будет какая–нибудь проверочная работка на десять минут, дабы и оценку получить, и настроение поднять – неизвестно, правда, кому. Но Мария Леонидовна постоянно улыбается в такие моменты…

– Опять? – мычит Артемий недовольно.

– Не опять, а снова! Листочки возьмите.

– Дай телефон, – шепчет мне Артемий и, забирая это чудо–чудесное, идет к себе на последнюю парту.

Пишем тест по литературе по образцу ЕГЭ. Рядом озабоченно пыхтит моя соседка, удивительно эмоциональный человек, заразивший этим и меня.

– Римма, – шепчу я. – Что в восьмом номере? « Как называется персонаж, упоминающийся в тексте пьесы, но не появляющийся на сцене ?»

– Второстепенный? – как–то неуверенно произносит она.

Я смотрю на нее ироничным взглядом и, как оказалось, обворожительно спрашиваю:

– А не внесценический?

– Ой, не знаю, – отмахивается она.

– Ладно, доверюсь твоему авторитетному мнению, – дразню я ее просто так.

Сдавая работы, мы столкнулись с Кленовым.

– Все загуглил, пять получил, – оскалился он, тихонько отдавая телефон. – Спасибо.

– Что в восьмом?

– Внесценический какой–то…

– Так и думал, – хихикнул я.

Вернувшись на место, я шепотом (очень лицемерным шепотом), проговорил:

– Ох, Рима, Рима… – смотрю на нее уничижающим взглядом. – Подставила ты меня, ох как подставила!

Так вот незатейливо началось наше общение, природа которого до сих пор мне не ясна. Но внушаемым и поддающимся влиянию других людей существовать всегда непросто, моя же склонность к манипуляциям человеческими чувствами подвела к обрыву и научила быть мягче, но об этом потом…

После урока я случайно попал в завершающую стадию проверки. Директора в школе не было при этом торжественном моменте, поэтому роль презентующего все выдающиеся стороны школы выполняла с большим достоинством завуч Валентина Геннадьевна.

Спустившись на первый этаж к столовой, послушав параллельно крики счастливых мальчишек об открытии туалета (бездарная проверка на это глас народа не обратила внимания), я попал в длинную очередь к запертой святая–святых любой школы.

– Проверка внутри, – пояснили мне некоторые учителя, стоящие в толпе.