Михаил Байков - Достигая крещендо

Выпускные семинарии тоже обладали торжественностью, размеренностью и светлым благодатным весельем православного человека. Радующиеся бакалавры–богословы с непривычно умными для студентов лицами и вдумчивыми взглядами, отстаивали последнюю для себя службу в семинарском храме, несомненно, размышляя о пролетевших годах обучения. Выслушивали наставление правящего архиерея, шли в трапезную, где в мягкой обстановке болтали друг с другом, своими приехавшими родственниками, преподавателями просто друзьями и младшими коллегами, и воодушевленные последними пятью часами поднимались в актовый зал, получали дипломы, делали фотографии и давали камерный концерт, демонстрируя главный инструмент миссионерского влияния – голос.

В такие дни, видя эти счастливые лица с добрыми улыбками и во многом наивными умами, меня захватывало стремление стать достойной частью этого мира…

Другой важной частью моей жизни была музыка. Моя семья с ней также была неразрывна связана, из–за меня обрекли на учебу в общеобразовательном учреждении, важной частью которого было музыкальное отделение – признаться честно, весьма и весьма сюрреалистическая структура.

Музыка в школе – это абсолютно удивительный мир со странностями, бредовыми решениями и вечным восприятием учителями себя и своего предмета центром Вселенной. Бесило меня всегда это очень знатно, а потому при всех своих врожденных музыкальных талантах наиболее полно мне удалось развить только голос (и то из–за личного рвения). Да, я играл на фортепиано, но скорее мой стиль можно было назвать игрой на «пианине». Если честно, меня заставляли – я всю жизнь мечтал учиться играть на скрипке и, наверное, из меня бы вышел толк. Лишь благодаря собственной настойчивости мне удалось заполучить этот великолепный инструмент и заиграть на нем.

Вообще Музыка – это вершина человеческого восприятия и понимания мира путем чувств. Любой дурак может сложить из разнообразия слов стихи и прозу, а из обилия цветов и их оттенков нарисовать картину… Во всяком случае сможет убедить всех в гениальности своего абсурдного и бездарного труда, похожего даже на неумелую мазню. Но вот создать из семи нот шедевр «серому» человеку не получится. Все великое идет от Бога, а для скептиков – от Вселенной…

В стихах Пушкина, в творчестве Тютчева, в произведениях Уайльда и Толстого каждый видит совершенно неожиданные и потому гениальные решения. Следование золотому сечению в ритме поэзии; революционные, потрясающие сознание, философские находки (строчка «Анны Карениной»: «Все смешалось в доме Облонских…» – это не про бессмысленную семейную измену, а про взлом социального устройства, «дом Облонских» равно «Россия»!) – все это случайные для авторов гениальности, вложенные Свыше, которые, однако, могут находиться осмысленным путем (осмысленный символизм и Гений человека–прозы прекрасно отражается в кинематографе, а творения истинного художника поддаются логике и расчету)… И лишь Музыка, как основа жизни появившаяся вместе со Вселенной, в своей гениальности неподвластна разуму.

«В начале было Слово…» – начинается Евангелие от Иоанна, но в древнегреческом тексте стоит λόγος, переводящийся как утверждение, смысл, система. Система… Из всех искусств только Музыка живет в строгой системе звуков и при этом только Музыка создается исключительно чувствами, лишенными осмысленной математики. Не случайно Баха называют «пятым Евангелистом», потому как глубина и поражающая воображение структура его сочинений делают с человеком невероятное (можно долго на примере его произведений вести богословские споры на тему метаний человека между Богом и Дьяволом, Светом и Тьмой, Добром и Злом).

А Бетховен? Посвящает «Лунную сонату», со всеми тремя частями сонатной формы, волшебному и действительно единственному божественному чувству – Любви. В этой сонате и терзания, и страдания, и депрессия, и ностальгия, и принятие, и захоронение своего чувства, лишенного перспектив… Самыми тонкими и несчастными оракулами Любви в мире Абсолютной музыки был именно рыцарь–Бетховен с мужской суровостью и с мужской же романтичностью, а также сентиментальный (и в этом гениальный) Шопен – такое понимание Любви через Музыку, как и все понимание мира, не было плодом человеческого разума, а лишь продуктом чувств, появившихся не от мира сего………

Так вот. Все это великолепие, вся эта сладость и удивительная сила Музыки, как способа общения Бога с абсолютно любым человеком, – все в моей школе забывалось. Вряд ли в этом виноваты педагоги–музыканты – и среди них было много людей с чистой любовью к этому искусству, – но уставшие и потерявшие огонь педагогики–пенсионеры точно не могут вложить в неокрепшие умы семилеток уважение и благоговение… Только Музыка может воспитать человеколюбие. Школьная же «самодеятельность», по какой–то непонятной причине навязываемая всем желающим и нежелающим, была очень комична и откровенно, хоть и незаслуженно, многими презираемая… Но все равно, как в минуты легкого счастья хочется петь, так и в минуты тяжелых раздумий и редкой душевной радости хочется подойти к музыкальному инструменту…