Михаил Байков - Скульптор жизни

«Ха! Это ведь неожиданно, но интересно. Нужно ехать в Следственный Комитет!».

Прокурор, обрадованный своей находкой, поехал к Загороднему.

Глава XII

Загородний выходил из своего кабинета, когда послышались шаги по коридору, и вскоре появился прокурор.

– Надо выпустить Дмитрия и Понырева, они невиновны, – быстро сказал Михаил.

– Почему вы так решили? – спросил следователь, вновь открывая кабинет.

– Как думаешь, что объединяло убийства? – ответил вопросом прокурор.

– Я думал над этим, но ни к чему не пришёл…

– Цифры! Все преступления были математически закономерны!

– То есть?

– Возраст следующей жертвы был суммой возраста предыдущей жертвы и разности второй и первой цифр возраста предыдущей.

– Не понял, – лаконично, видимо из–за усталости, ответил следователь.

– Студентке было 19 лет, возраст аспиранта 27 лет. Сколько лет разницы?

– Восемь.

– А девять минус один сколько?

– Восемь.

– Совпадение?

– Не думаю.

– И так со всеми, – сказал прокурор. – И во времени тоже закономерность.

– Какая?

– Время – это сумма цифр возраста.

– Тоже у всех?

– Да.

– А их пол?

– Там чередование девушка, мужчина, девушка, мужчина.

– Что с профессией?

– А вот в этом самое интересное. Знаешь, все три первые жертвы, точнее их род деятельности соответствовали жизненным этапам нашего дорогого оппозиционера.

– Значит маньяк был зациклен на убийстве оппозиционера, это была его маниакальная идея?

– Плохой каламбур… – отмахнулся Михаил. – Вот в том то и дело, что убивал всех их не маньяк!

– Почему?

– Потому что не было первой жертвы, которая должна была быть при такой закономерности.

– И кто же должен был быть первой жертвой? – спросил следователь, окончательно разговорившись.

– Мальчик, четырнадцати лет, убитый в пять часов.

– И кто же тогда убивал, если не маньяк?

– А вот этого я не знаю, – пожал плечами Михаил.

– Ну, а какой хотя бы мотив?

– Я же сказал – оппозиционер. Это было провокационное убийство, прикрытое тремя другими, для создания иллюзии наличия маньяка, чтобы мы пошли по неправильному пути.

– А почему не Понырев–то? – недоумевая, спросил следователь.

– В этом я убеждён, но потом объясню… Выпусти его и доставь ко мне. Мы с ним съездим в сосновый бор. Только скажи, чтобы его помыли.

– Хорошо. К обеду всё устрою.

Глава XIII

В сосновом бору далеко за городом, находились маленькие, уютные домики главных должностных лиц области. Туда, в одно из самых своих любимых мест, поехал Михаил Александрович, чтобы отдохнуть от людей и подумать об убийствах и о себе. Для мыслей об убийствах прокурор взял Понырева (его отмыли и приодели), а о себе – свой дневник.

Дорога была пустой и ровной, и если пустота указывала на рабочий день, то ровность указывала, что дорога идёт на Москву (но справедливости ради скажем, что большинство дорог в области были неплохими).

Когда приехали в бор, было уже пять часов вечера, и после распаковки вещей и осмотра дома, сели ужинать.

– Ну, товарищ мой, что ты думаешь об этих убийствах? – непринуждённо спросил прокурор.

– Как–то странно это слышать из уст недавнего обвинителя, – ответил Понырев.

– Ну не обижайся, меня дезинформировали, только и всего. Думаю, ты меня поймёшь. И более того поможешь мне на конечном этапе.

– А вот тут согласен, – ухмыльнулся бездомный.

– Тогда расскажи свои соображения.

– Ладно, – сказал Понырев. – Каждый раз перед совершением какого–то убийства я видел фигуру в белых одеждах, направляющуюся в сторону будущего места преступления.

– А как ты так удачно оказывался на местах преступления?

– Чистое совпадение.

– Поверю на слово… Не стану на этом зацикливаться, – равнодушно бросил Михаил Александрович. – Давай дальше.

– А чего дальше? Кроме того, что я видел, а потом звонил и того, что слышал в новостях, я больше ничего не знаю. Поэтому вряд ли я буду полезен.

– Ну всё равно спасибо… Можешь, в благодарность за освобождение, убрать со стола?

Понырев посмотрел гордо, но смирился под взглядом прокурора.

***

После ужина Михаил пошёл на второй этаж в свою спальню. Он долго сидел за чтением своего дневника, думая о Мари. Очнулся, было уже девять, отогнал от себя приятные, но ненужные, мысли и вышел на балкон.

Сосновый бор уже погружался во тьму, окна домов директоров департаментов горели ярким светом. Бор затягивал вечерний туман. Странная тень привлекла внимание прокурора. Он вновь вошёл в дом и вернулся с биноклем. Направил его в ту сторону, где была тень. Холодный пот пробежал по спине. Тень отбрасывала фигура в белых одеждах непонятного предназначения. Та, которую описывал ему Понырев. Михаил лихорадочно проводил устные расчёты, не отводя глаз от фигуры. Немного успокоился, поняв, что не может быть следующей жертвой.