Алексей Субботин - Несколько часов

– К тому же, социальный статус учёных в глазах общества упал, – продолжал Сергей Николаевич, – какой-нибудь замначальника отдела дочерней структуры Газпрома является более видным человеком, чем академик или ректор университета.

МЧ задумался. Сергей Николаевич говорил почти без эмоций. Просто констатировал факты.

– Есть идеи? – в деловой манере спросил МЧ.

– Как сказать… – замялся Сергей Николаевич, – Есть, конечно.

– Вот Вы своей работой в нашем институте существенно повышаете статус научных работников. Не учёных, а именно научных работников. Ведь наука – это не только великие открытия, это ведь и долгие годы исследований, иногда бесплодных. Это постоянные потоки информации, которыми надо управлять, это огромный потенциал открытий, который необходимо реализовать. Это и существенные денежные потоки, в конце концов.

Он продолжил:

– Сначала нам говорили, что учёные это плохие менеджеры, что частные компании будут финансировать и развивать прикладную науку. Ничего подобного нет. На мой взгляд, они даже систему профтехобразования содержать не могут. Останутся скоро без рабочих…

Сергей Николаевич посмотрел на МЧ и продолжил:

– С другой стороны, государство должно развивать фундаментальную науку. Что-то делают. Но конфликт между министерством и академией сводит всё на нет. Как в кино. Я в прямом и переносном смысле.

– И как же, Вы думаете, необходимо навести порядок? – с интересом спросил МЧ.

– Тут мои коллеги по цеху уже представляли различные варианты. У каждого свои плюсы и минусы. У меня, конечно, тоже есть свои идеи. В любом случае, надо принять одну из концепций и по ней работать. А не метаться из стороны в сторону. Как говорит моя домработница: "Быстро только кошки родятся!"

– А если что-нибудь конкретное? – настаивал МЧ.

– Что же… – сказал Сергей Николаевич после некоторой паузы, – пожалуй, стоит попробовать из менеджеров сделать учёных. Вернуть в науку тех, кто ушёл ради денег и уже добился успеха. Дать им возможность доучиться, развить свои знания и применить свои таланты там, где они действительно нужны. А также позволить им выстроить научную деятельность по современным лекалам общества, а не по трафаретам столетней давности или интересам биржевых спекулянтов.

– Думаете, смогут? – с сомнением спросил МЧ.

– Есть только один способ проверить. Ведь раньше могли – люди всю войну прошли и возвращались обратно за парту и в лаборатории. Сейчас, конечно, народ помельче, так сказать, но страна большая и попробовать стоит!

МЧ ещё раз взглядом оценил амбиции Сергея Николаевича. Тот сидел прямо, с высоко поднятой головой. Он всем своим видом показывал, что прекрасно понимает с кем и о чём он говорит. МЧ это понравилось.

– Может и нам чуть отойти от своих энергетических проблем и взглянуть на науку пошире? – уже с улыбкой спросил МЧ.

– Как я уже говорил, идеи у меня есть. Ресурсы тоже имеются. Можно с коллегами поговорить, чтобы по два раза одно и то же не делать. Я уверен, что под Вашим руководством с удовольствием будут работать лучшие специалисты.

– Вы хотите сказать, под Вашим руководством. Ведь Вы будете научным руководителем. У меня просто времени на всё не хватит.

– Конечно. С удовольствием! – Сергей Николаевич с энтузиазмом заёрзал в кресле.

– Только не надо всё это излишне бюрократизировать. Подготовьте план работ, я бы хотел видеть конкретные результаты в ближайшем будущем. И не бойтесь конфликтов, просто отметьте точки потенциальных противоречий: и с коллегами из других организаций, и с правительством.

– Постараемся до конца недели подготовить, – вставая, сказал Сергей Николаевич.

– Подождите, – осадил его МЧ, – а как же это поднимет престиж нашей науки? Когда к нам ученики О'Риардана потянутся?

– Я думаю, что, во-первых, наука помолодеет. И станет более 'cool', как говорят наши американские коллеги. Их тоже привлечь надо, особенно тех, у кого родной язык русский. Понимаете, если у здания института припаркованы красивые современные автомобили, а в коридоре можно встретить успешных по всем признакам людей, то магнетизм перемен привлечёт новые таланты. Необходимо стать частью глобальной научной среды и тогда иностранцы перестанут видеть в нас плохо говорящих по-английски неудачников. Перестанут смотреть на нас, как на экзотические артефакты из другой эпохи. Тогда и ученики О'Риардана к нам приедут и будут с нами работать на равных.