Питер Гринвей - Человек, который похитил королеву и распустил парламент

А теперь убирайтесь, пока вас не увидел мой сержант. Ему ведь пришлось воевать под вашим началом…

Лорд ушел. Дома он долго сидел за письменным столом, поглядывая на неоконченную рукопись третьего тома своих мемуаров.

Заседание суда открылось в половине одиннадцатого. Служители с трудом сдерживали гомон в ложах и на га-' лерке. Распространился слух, что Симпсон станет первым подсудимым по декрету Вайатта. Пока юристы спорили о возможном исходе суда, репортеры выработали систему, с помощью которой можно было передать в редакцию текст приговора прямо в ходе его зачтения. Никто из знавших судью Бурна не мог поверить, что он отойдет от буквы закона. Посыльные были готовы отнести текст приговора в другие суды, и немногие судьи в то утро усердно занимались своими собственными судебными делами, но всех интересовал исход этого экспериментального процесса.

Подсудимый был худощавым тридцативосьмилетним мужчиной, не имевшим постоянного места жительства. Он был членом банды «защитников», вел паразитический образ жизни при различных игорных домах в западной части Лондона. Факты по его делу были очевидны и защита требовалась только как судебная формальность. Подсудимый убил полицейского, оказав сопротивление при аресте. Теперь он стоя ждал приговора. Ничего не зная о декрете, подсудимый был уверен, что получит наказание на всю катушку, то есть будет приговорен к пожизненному заключению, а это куда лучше, чем казнь. Итак, он ждал неизбежного, а Бурн уже начал свою речь:

— Приговорив вас к пожизненному тюремному заключению, — Бурн сделал паузу, впервые в своей практике почувствовав то напряженное внимание, с каким присяжные прислушивались к его словам, — я действовал бы в соответствии с законом вчерашнего дня. Но времена и обстоятельства меняются. Я не берусь судить о благоразумии или правомочности теорий, проповедуемых теми, кто находится у власти. Но я слуга правосудия и должен признать необходимость в новых решениях, в испытании новых методов, чтобы успешно бороться с такими, как вы.

Поэтому я, не колеблясь, применяю к вам положения нового декрета и приговариваю вас к трем дням публичного показа в общественном месте. Затем вас переведут в трудовой лагерь на срок не менее пяти лет. Листовка с изложением сути вашего преступления будет вывешена у места публичного показа.

Зал от удивления зашумел. Итак, по крайней мере один судья был с Вайаттом. Правосудие необходимо отправлять, но по-иному, совсем по-иному. Взгляды присутствующих устремились на Симпсона. Всех интересовала его реакция.

Симпсон побледнел, еще не понимая полностью смысла приговора. Потом схватился за перила, и к нему сразу же рванулись стражники. Трудно было предсказать, что произойдет после зачтения приговора. Многие выслушали речь судьи совершенно спокойно.

Убийца открыл рот, хотел сказать что-то, но запнулся, а потом, повернувшись лицом к залу, закричал:

— Публичный показ! Он с ума сошел! Он не имеет права так поступать со мной. Я человек, а не зверь. Я требую справедливости! — Стражники с трудом удерживали Симпсона. Казалось, рассудок покинул его. — Я буду жаловаться, черти… Я не зверь, я человек… Они не имеют права…

Долгое время спустя после того, как Симпсона увели из зала, дикие крики его доносились из подвала. Зал затих, сознавая, что крики эти — всего-навсего протест. Приговор уже вступил в силу. Человек может примириться с потерей свободы и даже жизни. Но обесчестить его, нанести удар по самолюбию — это страшная казнь, хотя и бескровная.

Френч, по прозвищу Цыган, молчалив и осторожен. Бейнард весь кипит энергией. Моррисон вспыхивает, как солома. Доусон — профессор, забытый всеми экономист, седовласый старик. Синклер — худощавый, похожий на ученого старый сотрудник министерства иностранных дел. Лоример — адвокат, ярый республиканец. Таков состав совета шести.

Они встретились, когда Симпсон еще бушевал в подвале суда, требуя справедливости, а оставшиеся без работы политиканы, лоббисты и прочий люд обсуждали итоги процесса.

Члены совета слушали сообщение Вайатта об обстановке — серьезной оппозиции нет. Комиссары полиции в графствах поддерживают позицию комиссара полиции страны. Ну а этот комиссар? Вайатт широко улыбнулся и сказал:

— Я удвоил ему оклад, пообещал всем служащим полиции повысить оклады и привлекать гражданское население в помощь полиции.

— Но можем ли мы надеяться на них? — спросил Доусон.