Фрэнк Робинсон - Американский рубикон

Эндрю почувствовал, что Гас ждет от него ответа.

— Умышленная утечка информации из его собственного секретариата?

— Угадал, — ответил Гас. — Один из наших журналистов, некто Гарбер, пронюхал об этом.

Если не считать резкого снижения интенсивности уличного движения, то Сан-Франциско в целом почти не изменился. Силуэт города остался прежним: за последние годы не было построено ни одного нового небоскреба, впрочем, их везде перестали строить. На улицах стало больше свободных художников, и теперь Пауэл и Маркет-стрит напоминали восточный базар. Ливонас невольно припомнил последние статистические данные департамента труда о положении с безработицей. Она достигла двадцати трех процентов, да и эта цифра наверняка была занижена.

— Ты ждешь, чтобы я высказался по этому поводу? — поинтересовался Ливонас.

Фрэнкел пожал плечами.

— Я же вижу, что тебе не терпится съязвить на этот счет.

Ливонас старался не обращать внимания на резкий тон Фрэнкела. Даже Гас причислял его теперь к стану неприятеля, поскольку он был помощником Уитмена. С подобной реакцией Эндрю сталкивался на Западе везде. Стоило упомянуть, что ты работаешь на федеральное правительство, как к тебе сразу начинали относиться враждебно, даже друзья от тебя отворачивались. Ну, а за Гаса было просто обидно. Гас был его давнишним приятелем, одно время они вместе снимали охотничий домик за городом.

— Может быть, чуть позже, после пресс-конференции.

Однако Фрэнкел никак не мог успокоиться.

— Ты по-прежнему считаешь Де Янга негодяем?

Ливонас, прищурившись, смотрел, как солнечные лучи пробивались в разрывах между небоскребами. Винсент Де Янг… Он закрыл глаза и представил себе улыбающееся лицо Де Янга, потом мертвое лицо Гарри Палмера с мокрыми волосами, спадающими на лоб. К горлу подступил комок. Прошло десять лет с тех пор, как доведенный до отчаяния Гарри покончил жизнь самоубийством, бросившись с моста. Десять лет, один месяц и восемь дней.

— Знаешь, Энди, мне кажется, ты винишь себя в смерти Гарри Палмера не меньше, чем Де Янга, — мягко проговорил Фрэнкел.

— Оставь меня в покое, Гас, договорились? А эту чепуху прибереги-ка лучше для другого случая.

Он отвернулся от Фрэнкела и снова стал рассматривать город.

Круглое лицо Фрэнкела вытянулось от обиды.

— Энди, имей в виду, что Де Янг здесь популярен. Для большинства здешнего населения он — герой.

Но, увидев выражение лица Ливонаса после этих слов, Фрэнкел постарался перевести разговор на другую тему.

— А как дела на съезде?

Сначала Ливонас даже не понял, о чем идет речь.

— На конституционном, что ли? Да всем на него наплевать.

Фрэнкел пожал плечами. Припарковавшись прямо напротив муниципалитета, он сказал:

— Сегодня утром я просмотрел комментарий агентства Ассошиэйтед Пресс по поводу съезда, и мне показалось, что там что-то назревает. Возможно, ты удивишься, но здесь съездом очень интересуются.

Фрэнкел распахнул дверцу машины, обернулся и внимательно посмотрел на Ливонаса.

— Постарайся, Энди, без предубеждений выслушать Де Янга. Это все, о чем я тебя прошу.

Они вышли из машины и направились к входу в муниципалитет; Фрэнкел шел впереди. Ливонас открыл портфель, и полицейский со скучающим видом проверил, нет ли в портфеле чего-нибудь металлического. Ливонас поспешил за Фрэнкелом и нагнал его уже в вестибюле, украшением которого была широкая мраморная лестница в венецианском стиле.

Толпа, заполнившая вестибюль, в основном состояла из служащих муниципалитета, которые ставили свои подписи под какой-то петицией. Были здесь и журналисты, и разного рода политические деятели, которые надеялись примкнуть к выборной кампании губернатора в самом ее начале, когда приветствовалась бы любая их помощь.

«С аплодисментами все будет в порядке. Об этом Де Янг позаботился», — подумал Эндрю.

Фрэнкел достал помятый блокнот.

— Помнишь старые времена?

— Конечно, тогда, в 1979-м, мы строчили о том, как Джерри Браун именно здесь объявил о выдвижении своей кандидатуры в президенты.

По лестнице спустились помощники губернатора и остановились в ожидании, когда их расставит по своим местам Херб Шеферд, пресс-секретарь Де Янга. Ливонас не переносил Шеферда и его манеру одеваться. Именно Шеферд был ближайшим подручным Де Янга, когда тот соперничал с Гарри Палмером на выборах.

«До сих пор не могу себе этого простить, — подумал Ливонас. — Ведь именно я тогда уговорил Гарри выступить на выборах против Де Янга и согласился возглавить его предвыборную кампанию».