Алексей Троненков - Смоленская площадь

Американец остолбенел. До него медленно стала доходить истина, в которую его не удосужились посвятить. А китаец раскрыл ему глаза на бездонную глубину НАСТОЯЩЕЙ игры, недвусмысленно шантажируя США в ее же собственном посольстве!

— Конечно… — пробормотал посол, пытаясь унять вихрь, бушующий в его голове. — Прошу Вас, я полагаю, сейчас самый что ни на есть подходящий момент…

Он подхватил под руку своего коллегу и увлек его в направлении самой многочисленной и блестящей группы, окружающей Госсекретаря. Не доходя нескольких метров, китаец легко тронул плечо американца. Тот слегка наклонил голову, продолжая улыбаться гостям.

— Только между нами, господин Манн… — тихо сказал китаец, совершенно не меняя своего дружелюбного выражения лица. — Я очень надеюсь на благоразумие советников Вашего президента! А то… опять же между нами, ведь общеизвестен тот факт, как только его поимеют… во всех отношениях… так он сгоряча начинает во все стороны ракетами расшвыриваться…

А в это время министр иностранных дел России страдал. Он отделался от дружелюбного, но весьма настойчивого господина Ли и ему стало вдруг скучно. Все эти люди чего-то от него хотели, что-то предлагали… И прием оказался на самом деле скучным, хотя вокруг России развернулась нешуточная борьба, точнее возня, а еще точнее… Если уж быть совсем точным, то у него жутко болела голова, поэтому все дипломатические интриги, страстным любителем которых он был, сегодня доставляли ему лишь раздражение. Он с трудом подавил желание прижать фужер с шампанским к пульсирующему левому виску. его массивное лицо свело легкой судорогой.

Разговоры в зале приемов слились в один зудящий гул. Хорошо, хоть от него на время отстали. Ему и так вполне хватило вчерашнего заседания Совбеза, которое затянулось до часа ночи! Он прикрыл глаза, обманув себя, будто так — гораздо легче. Однако спустя несколько секунд глаза пришлось открыть, чтобы остальные гости приема не приняли его мимику за некие судьбоносные знамения. Мимику или жест?… А «мимикрия» — это из этой же области или… А, к черту все эти изыски! Господи, как хорошо, оказывается, быть просто Первым заместителем министра…

— У меня тоже жуткая мигрень. — Доверился ему голос совсем рядом.

Иванов повернул голову. Голос принадлежал Рите Хайенс, представителю США при ВТО. Весьма миловидная женщина с твердым характером и стальными нервами — иначе на этом посту долго не протянешь — сожрут. В душе Иванов проклял все на свете ибо понял — настоящие его мучения только начинаются.

— Может давление? — выдавил улыбку Иванов.

— А может похмелье? — сверкнула ответная улыбка Хайенс, а затем она подняла руку. — Шучу, шучу, Игорь Сергеевич!

Довольно мило прозвучало из ее уст его полное имя.

— И как, Примаков остался доволен результатами Вашего боннского вояжа?

— Более или менее. — Иванов пожал плечами, помянув про себя в очередной раз недобрым словом Лившица — из-за его отсутствия на совещании «шерпов» стран «Большой Семерки» в январе, Иванов приехал уже к подготовленным без участия России рекомендациям и решениям партнеров. В итоге российская делегация выглядела довольно бледно. Наверное, как и он сам в настоящее время… — Помилуйте, Рита, я ведь менее полугода на этом посту!

— Что же, вполне приличный срок, учитывая некоторые… национальные особенности России! — позволила себе шутку Хайенс, а затем довольно жестко добавила. — Только в ВТО вы прорываетесь годами!

Иванов отпил шампанское и поморщился — оно стало неприемлемо теплым. Оно покосился в сторону Хайенс, словно намереваясь спросить, а у нее такое же теплое, но вместо этого поинтересовался с кривой улыбкой:

— А как же друг Билл? Неужели не поможет?

Хайенс не поддержала шутливого тона. Она словно ждала того момента, когда Иванов по-настоящему втянется в серьезный разговор, и не собиралась упускать этот момент:

— Вам ведь известно о двух подходах в нашей Администрации к проблеме вступления России в Торговую Организацию? В частности, вы могли бы иметь неплохих союзников в лице Федерального казначейства, которое выступало за «мягкий» подход с предоставлением всевозможных льгот и положенных России отсрочек. А вот небезызвестные господа Барщевски и министр торговли Рубин наоборот считают, всяческие поблажки и льготы России противопоказаны.

— А Вы, Рита, за какой подход выступаете Вы? — скорее из вежливости поинтересовался Иванов, уже зная ответ.