Фредерик Форсайт - Кулак Аллаха

Неупакованным остался только радиопередатчик с антенной и источником питания. Он был готов к следующему выходу в эфир.

Сидевший за спиной Уолкера штурман Тим тоже получал всю информацию о полете. Быстро менялись цифры на экране: четыре минуты до бомбометания, три с половиной, три… «Игл» промелькнул над той крохотной лощинкой, где приземлились Мартин и его товарищи. Самолету понадобятся считанные секунды на то, чтобы преодолеть расстояние, которое десантники прошли за две ночи.

– Девяносто секунд до бомбометания…

Десантники услышали рев двигателей приближавшегося с юга «игла», когда тот начал набирать высоту.

Истребитель-бомбардировщик находился в трех милях от цели, над последним горным хребтом. В этот момент указатель времени до момента бомбометания замер на нулевой отметке. В полной темноте две сигарообразные бомбы отделились от крыльев самолета и по инерции несколько секунд поднимались вслед за «иглом».

Во всех трех «деревнях» солдаты Республиканской гвардии, разбуженные ревом двигателей неизвестно откуда появившегося над их головами истребителя-бомбардировщика, спрыгивали с коек и мчались к орудиям и пусковым ракетным установкам. Уже через несколько секунд гидравлические устройства поднимали крыши «амбаров», в которых стояли орудия противовоздушной обороны.

Бомбы наконец подчинились силе тяжести и устремились вниз. Расположенные в их головках инфракрасные сенсоры нащупали невидимый направляющий луч, отразившийся от красного пятна на брезенте. Теперь они будут следовать по этому лучу до самой цели.

Рев двигателей «игла», от которого содрогнулись горы, оглушил и Мартина. Он ничком лежал на уступе, удерживая красное пятно на том месте, где должен был находиться ствол «Вавилона».

Мартин так и не увидел бомб. Только что через окуляр усилителя он всматривался в бледно-зеленое изображение склона холма, а в следующее мгновение ему пришлось отпрянуть от прибора и прикрыть глаза рукой, потому что темная ночь превратилась в кроваво-красный день.

Обе бомбы взорвались практически одновременно. В глубине гигантской пещеры иракскому полковнику не хватило трех секунд, чтобы дотянуться до рычага «запуск». Три секунды спустя запускать было нечего.

На глазах у Мартина – в эти минуты приборы ночного видения были не нужны – всю вершину Каалы охватило пламя. В пламени на мгновение возник силуэт огромного ствола; тут же ствол, как побитый зверь, стал отступать, поворачиваться и корежиться в нестерпимом жару. Потом вместе с остатками купола его обломки рухнули в кратер.

– Как в аду, – прошептал сержант Стивенсон, лежавший бок о бок с Мартином. Сравнение было на редкость удачным.

Потом стали видны лишь отблески оранжевого пламени, бушевавшего в глубине кратера. Холмы снова исчезли в ночной темноте. Мартин несколько раз нажал на кнопку радиопередатчика, вызывая Эр-Рияд.

Сбросив бомбы, Дон Уолкер в крутом вираже развернул самолет на сто тридцать пять градусов и одновременно направил его нос вниз, стремясь поскорее выйти на обратный курс, домой. К несчастью, высокие холмы не позволяли снизиться настолько, чтобы «игл» стал недосягаем для ракет и зенитных орудий.

Самый удачный запуск был произведен из дальней «деревни». Самолет Уолкера разворачивался над этой деревней ничтожную долю секунды, но именно в этот момент иракцы выпустили две ракеты – не советские «земля-воздух», а лучшие в иракских войсках «роланды» французско-германского производства.

Первая ракета помчалась вслед за «иглом» на небольшой высоте и врезалась в горный хребет, когда самолет скрылся за ближайшим холмом. Второй «роланд» преодолел горный хребет и в следующей долине настиг «игл», практически оторвав у него правый двигатель. Уолкер почувствовал жестокий удар.

Самолет швырнуло в сторону, система управления моментально вышла из строя, а вспыхнувшее топливо превратило «игл» в комету с пылающим хвостом. Уолкер схватился было за рычаги управления – никакой реакции. Все было кончено, его самолет умирал, включились все аварийные огни, тридцать тонн горящего металла могли в любую секунду врезаться в горы.

– Катапультируюсь, катапультируюсь…

Стекло колпака разлетелось вдребезги, а через микросекунду в черное небо были выброшены вместе с катапультируемыми сиденьями два летчика. Приборы тотчас распознали, что высота катапультирования слишком мала, и разорвали ремни, удерживавшие пилота в сиденье, освобождая его от лишнего металла и позволяя парашютам раскрыться.