Сэйити Моримура - Испытание зверя

Мужчина подхватил ее под руку — Томоко ощутила его твердое плечо.

— Не стесняйтесь, обопритесь на меня, — сказал он.

Они вышли на дорогу. Только теперь Томоко смогла получше разглядеть своего спасителя. Ему было лет тридцать. Она увидела худое, с крупными чертами лицо и ладную, плотно сбитую фигуру. С таким, наверное, не так-то Просто справиться — уж во всяком случае, троим негодяям, способным воевать только с беззащитной женщиной.

На лице незнакомца запеклась кровь — он был ранен!

— Ой, у вас кровь! — воскликнула Томоко. Мужчина поспешно провел по щеке ладонью.

— А вдруг будет заражение? Надо зайти в дом и продезинфицировать.

— Да что вы, это же обычная ссадина. А может, у кого-то из них кровь брызнула от моего удара.

Когда он улыбался, от уголков глаз лучиками разбегались морщинки и лицо приобретало какое-то почти детское выражение. В темноте ослепительно белым сверкнули зубы.

Они подошли к дому Томоко.

— Зайдите, прошу вас.

— Нет-нет, уже поздно.

— Я вас так не отпущу. Вы же ранены.

— Ерунда. Пообещайте мне, что больше не будете ходить ночью одна. И прощайте, спокойной вам ночи.

— Ну пожалуйста, хоть на минутку. Вы меня обидите!

Чувствуя, что он сейчас уйдет, Томоко схватила своего спасителя за руку. В это время на пороге показалась мать, вышедшая на голоса.

— Томоко, это ты?

— Да, мама. Помоги мне затащить в дом этого человека.

— Ты не одна? С тобой гость? Добро пожаловать.

Тут мать увидела разорванное платье Томоко и воскликнула:

— О господи, да что это с тобой?!

— На меня напали. А этот человек меня спас.

— Ты не ранена? — бросилась к ней мать, забыв о присутствии постороннего.

— Все в порядке. Просто одежду разорвали. Позаботься лучше о нашем госте.

В ярком свете, падавшем из окон дома, Томоко вновь увидела, в каком она виде, и, смутившись, побежала переодеваться. Меньше всего ей хотелось разгуливать перед этим молодым мужчиной в лохмотьях.

Войдя в дом, незнакомец представился. Оказалось, что его зовут Такэси Адзисава и он работает в страховой компании «Хисии».

— Но вы не бойтесь, Томоко-сан, — засмеялся он, обнажая свои белоснежные зубы, — я не стану уговаривать вас застраховать жизнь и имущество.

Какая хорошая у него улыбка, снова подумала Томоко.

Так началось их знакомство. Томоко помнила, чем она обязана этому человеку. Он не был красив, но от него веяло мужеством и силой. Причем в отличие от большинства мужчин этого типа Адзисава не казался грубым и агрессивным. Наоборот, в нем чувствовалось стремление быть как можно скромнее и незаметнее.

Адзисава не любил рассказывать о своем прошлом. Было ясно, что родом он не из этих мест, но о том, где он жил раньше, чем занимался и почему перебрался в Хасиро, новый знакомый не распространялся.

Он снимал квартиру в центре города, с ним жила десятилетняя девочка, его дальняя родственница, оставшаяся сиротой после того, как ее родителей убили какие-то бандиты. Адзисава сказал, что никогда не был женат. Томоко не знала, верить ему или нет, но сходства между ним и девочкой, сколько ни пыталась, найти не могла.

Если он действительно до сих пор ни разу не был женат, браку, наверное, мешала его маленькая воспитанница. Девочка показалась Томоко немного странной. У нее было миловидное белое, чуть припухлое личико; разговаривала она крайне редко. Если ее о чем-то спрашивали, отвечала, но глаза вечно были устремлены куда-то вдаль. Вроде бы она смотрела на собеседника, но видела словно не его, а нечто недоступное зрению. Хоть девочка находилась рядом, душа ее витала где-то в заоблачных высях.

Когда Томоко рассказала о своем впечатлении Адзисаве, тот объяснил, что после гибели родителей Ёрико утратила память. Но в остальном она вполне нормальна. Томоко очень хотелось узнать, кто и за что убил отца и мать девочки, но Адзисава не сказал больше ни слова.

«Этот человек мне необычайно интересен», — вдруг поняла Томоко, и неожиданная эта мысль ее смутила. Казалось бы, какое ей дело до прошлого Адзисавы и истории его воспитанницы? Однако все это почему-то очень ее волновало.

Томоко остро чувствовала в Адзисаве мужчину. Только одно внушало ей тревогу — его глаза. Они смотрели на нее с какой-то странной печалью, словно из далекого далека. Даже когда он был совсем рядом, дистанция сохранялась. Если же Томоко пыталась приблизиться, Адзисава как бы неуловимо отстранялся.

Это была не неприязнь и не робость. Он словно зажмуривал глаза от слишком яркого света. И еще он напоминал ей преступника, вымаливающего прощение за какой-то неведомый грех.