Андрей Константинов - Изменник

— Как боженька босиком, — негромко сказал Владимир. Снова подошла Леночка, посмотрела влюбленными глазами, произнесла:

— Владимир Викторович, вас к телефону… Какая-то женщина звонит уже второй раз. Первый раз прямо во время эфира вас требовала.

— Что за женщина?

— Не знаю, она не представилась. Говорит, что у нее что-то очень важное.

— Ну, раз очень важное… — Владимир встал, мгновенно ощутил острую боль в позвоночнике… а, черт! Хочешь не хочешь, а идти к эскулапам все равно придется… Он стиснул зубы, чтобы не показывать, как сильно его прихватило, и подошел к телефону:

— Алло.

— Вовка! Это ты, Вовка? — произнес в трубке взволнованный женский голос. Он сразу узнал этот голос:

— Галя?… Галка! Что-то случилось, Галка?

— Виктор пропал, Вовка.

Смысл слов еще не дошел до него, но интонация, тревога в голосе Галины — жены Виктора Ножкина — уже передалась ему по невидимым, нетелефонным каналам… В нескольких метрах вяло переругивались о чем-то оператор с осветителем, смотрела с маленькой женской ревностью влюбленная Леночка. А тревога уже вошла в него, и шершавые пятки бога обожгли гортань.

— Виктор пропал, Вовка… Ты слышишь? Он пропал.

Так он узнал об исчезновении Виктора.

Мукусеев возвращался домой по ночной Москве. «Волга» ехала по плохо освещенным улицам с неровным асфальтом, мимо спящих домов и разномастных «кооперативных» ларьков… В них почти открыто продавали низкопробный спирт и разворованную «гуманитарную помощь». Торговлю охраняли менты и бритые гоблины в самопальном «адидасе».

Те времена, когда иностранцы восторгались безопасностью ночных прогулок по Москве, давно прошли. Ночная Москва стала опасна, смертельно опасна. За год количество убийств выросло вчетверо. Количество краж и грабежей вообще не поддавалось учету. Разборки между группировками стали огнестрельными, а Моссовет и ГУВД весь год вели войну вокруг кандидатуры начальника московской милиции… город жил в состоянии страха.

Усталый тележурналист Владимир Мукусеев ехал после эфира домой… ему тоже было страшно — он думал о звонке Галины. И о пропавшем в Югославии Викторе.

С Виктором он познакомился давно, в конце семидесятых, когда был еще студентом и даже предположить не мог, что будет работать на телевидении. Владимир не был профессиональным журналистом — окончил Бонча в Питере… Уже тогда чувствовал, что работа на заводе или в НИИ — не его путь.

А шла эпоха — люля-бубенчики! Портвейн с утра, очередь за «докторской» по 2 р. ЗО коп. за кэгэ, анекдоты про чукчу, Петьку с Василь Иванычем и, конечно, дорогого Леонида Ильича Брежнева лично… И даже стихи:

Если женщина красива и в постели горяча,

В этом личная заслуга Леонида Ильича.

Комсомольские собрания, Ленинские субботники, исторические решения съездов и форумов… Григорий Васильевич Романов в шляпе на трибуне перед Зимним… похмелье… Бродский, Ахматова, «Мастер и Маргарита» только в самиздате, из рук в руки, из-под полы.

Похмелье, похмелье, похмелье… тоска! Желание чего-то большего. Желание Слова, Свободы. И — отдушина в виде КВН. Легальная возможность умеренно поерничать, вслух заявить о себе. На КВНе он и познакомился с ребятами-телевизионщиками, прикоснулся к чуду ТВ. И осознал, что хочет сам — своими руками и мозгами — делать это чудо.

Впрочем, это казалось совершенно невозможным… Но в семьдесят восьмом году победил на всесоюзном студенческом конкурсе «Салют, фестиваль» и неожиданно для себя поехал с молодежной делегацией на Кубу. После этой поездки получил предложение работать на центральном телевидении. Это было почти невероятно! Невозможно!… Он долго не мог прийти в себя, а когда все-таки осознал, что произошло, сказал бессмертную фразу О. Бендера: «Сбылась мечта идиота!»

До самого переезда в Москву, до получения корочек Гостелерадио СССР, ходил окрыленный, счастливый, сам себе не верил. Казалось, что все это сон, сказка про Золушку, что все это происходит не с ним, а с кем-то другим — умным и талантливым, который действительно этого достоин, а его, выпускника Бонча, пригласили по ошибке, по некоему недоразумению, но скоро это недоразумение разъяснится и ему скажут: извините, ошибочка вышла… желаем вам успехов в народном хозяйстве.

Никакой ошибки, однако, не было. Пригласивший его Виктор Ножкин (он в ту пору был уже спецкором и заместителем секретаря парткома ГосТР по идеологии) безошибочно разглядел в Мукусееве перспективного тележурналиста.