Джозеф Файндер - Московский клуб

Табло таймера на баллоне с газом показывало, что до взрыва осталось шесть минут.

Пропан продолжал со свистом выходить из цилиндра.

В 11.07 в двери в Кремлевской стене прямо за Мавзолеем появилась группа милиционеров. Они несли топоры, огнетушители и другое снаряжение для тушения пожаров. Чтобы не привлекать внимания толпы, они обежали Кремль и вошли в Мавзолей с этой стороны. И все же их присутствие вызвало переполох на обзорных трибунах. Они бежали гуськом, их было девять человек. Группа скрылась в задней двери Мавзолея.

Вбежав внутрь, они распределились по всему помещению для поиска.

Долго искать не пришлось. Вонь была ужасающая. Весь Мавзолей пропах пропаном. Уже через сорок пять секунд милиционеры обнаружили источник утечки.

Кагебист, стоявший на часах у дверей арсенала, увидев бегущих к нему милиционеров, поднял пистолет, но тут же был застрелен ими.

Таймер показывал 11.09.

Орудуя топорами, им удалось взломать замок и открыть дверь. В комнате страшно воняло.

Милиционеры, знатоки своего дела, сразу увидели баллон и, переступив через тела, пробежали внутрь для того, чтобы как можно быстрее размонтировать систему.

От газа все сильно кашляли.

У них совершенно не оставалось времени.

Двое или трое уже упали на пол, надышавшись пропаном. Они не взяли с собой противогазы. Кто же знал, что такое случится? Оставались секунды, считанные секунды, а провода были страшно перепутаны, какой-то клубок. И, даже разорвав их, можно было не остановить, не прекратить этого сводящего с ума, гипнотического, ужасающего мерцания табло. Стрелка приближалась к 11.10. Приближалась неуклонно. Милиционеры видели время взрыва на отдельном табло. В 11.10 маленький черный детонатор издаст легкий щелчок, и пластиковая взрывчатка…

Вырвать провода! Отсоединить пластик от источника тока!

Но брикетов пластика было так много.

Этого не сделать за восемь оставшихся секунд. Вся эта штука взорвется. А вместе с ней и Мавзолей, и все они, и люди, стоящие на трибуне. Все будут испепелены.

В 11.09 минут 55 секунд один из милиционеров обнаружил место подсоединения и, нырнув к проводам, выдернул их.

Но поможет ли это?..

— Все назад! — раздался голос.

Счетчик замер. Милиционер, лежа среди перепутанных проводов, облегченно вздохнул. Бомба была размонтирована.

Дело было сделано.

Тут он увидел знакомое лицо, и двое людей подошли друг к другу. Они пожали один другому руки и первым словом, произнесенным задыхающимся милиционером, было слово «старообрядец».

А на трибуне Мавзолея стояли президенты США и СССР и приветливо махали толпе на площади. Рядом с ними выстроились в ряд члены Политбюро и самые почетные представители американской делегации. Американцы, замерзшие и усталые, думали о том, долго ли им еще придется торчать на холоде. Их советские коллеги, более привыкшие к продолжительным церемониям, изредка махали народу и стояли неподвижно, стараясь сохранить тепло тела.

Маленький белый листочек был незаметно передан милиционером-караульным офицеру госбезопасности в штатском, стоящему на трибуне, тот отдал его члену Политбюро Александру Яковлеву и дальше — Горбачеву.

Быстро прочитав записку, Президент спрятал листок и опять начал смотреть с трибуны вниз.

Президент США повернулся к нему.

— Случилось что-то серьезное? — вежливо спросил он.

— Нет, — ответил Горбачев. — Возникла небольшая проблема, но она уже решена.

Шарлотта, находясь под защитой двух милиционеров, стояла у пропускного пункта рядом с Историческим музеем, совсем недалеко от Красной площади. Крики, приветствия и воинственная музыка парада были оглушительны. Наконец к ним подъехала старая, ржавая «Лада», похожая на раздавленного жука. Она так надеялась, что милиция сможет отыскать их, и их нашли.

Сначала она увидела Стефана, затем Светлова. Шарлотта выгнула шею, стараясь угадать по выражению их лиц, что же произошло. Она была напугана. Неужели его?..

И тут из машины вышел Чарли. Измученный, усталый, он практически выполз, сполз с заднего сиденья. Он выглядел очень больным. Что случилось? Как все вышло? — спрашивал его тревожный взгляд.

Ей очень захотелось перепрыгнуть через железную ограду, подбежать к нему, сказать, что все в порядке. Сердце ее переполняли эмоции, напряжение отступило, нахлынуло чувство любви и жалости, сотни оттенков чувств… И тут самообладание оставило ее, и она расплакалась.

Чарли с трудом пошел навстречу к Шарлотте по мощеной дороге, но, увидев ее ответ, ее улыбку, говорящую, что все нормально, почувствовал, как все вокруг завертелось. Перед глазами замелькали круги, они двоились, троились, все тело стало легким и светлым, все стало прекрасным, спокойным, безмятежным и белым-белым.