Маргарет Трумен - Убийство в Верховном суде

— Потому что, наравне со многими другими, меня подозревают в убийстве собственного сына, правильно?

Теллер утвердительно кивнул.

— Я понимаю ваше положение, мистер Теллер.

— А ваша супруга? Как вы думаете, она в состоянии нас понять?

— В той мере, в какой это нужно в интересах следствия. Я своего сына не убивал.

— Кто в этом сомневается, доктор? У вас есть еще дети?

— Дочь, но она сейчас в Калифорнии — работает над диссертацией по английской литературе.

— Она приедет на похороны? — поинтересовался Теллер.

— Если не возникнут препятствия, так сказать, технического характера. — С этими словами Сазерленд встал, поразив гостей своим ростом. Пока он, ссутулившись, сидел на диване, поза скрадывала его истинные размеры, теперь же, выпрямившись, он оказался почти двухметрового роста.

— Позвольте мне откланяться, — сказал он, протягивая Теллеру руку.

Тот пожал ее, но не удержался и спросил:

— А что же нам все-таки делать с миссис Сазерленд? Когда, как вы думаете, нам удастся с ней встретиться?

— Только не в ближайшее время — это исключено. В данный момент она крепко спит после укола снотворного. Может быть, потом, на неделе.

— Да-да, понятно, — сказал Теллер. — Благодарю вас за беседу. Будем поддерживать с вами связь. Мы вам позвоним.

— Куда же от вас денешься? — С этими словами доктор скрылся за дверь в помещение позади кабинета.

Теллер с Сюзанной вышли в приемную, где прямая как стрела восседала за столом Вера Джонс, скрестив руки на блокноте.

— Извините, что отняли у вас столько времени, — сказала Сюзанна, направляясь к раздвижной двери. Теллер, однако, за ней не последовал — он подошел к встроенным в стену книжным шкафам и принялся изучать корешки.

— Неужели доктор все их перечитал? — спросил он.

— Вероятнее всего, так, — ответила Вера.

— Я испытываю огромное уважение к докторам, особенно к таким знаменитостям, как доктор Сазерленд. — Он явно любовался пейзажем, висевшим у нее за спиной. — Это ведь Сазерленд? — произнес он скорее утвердительно, чем вопросительно.

— Да.

— Грэм Сазерленд. Всю жизнь мне его пейзажи нравятся больше, чем графика. Он не родственник семьи Сазерлендов?

— Очень дальний, — она провела их к выходу, которым пользовались пациенты.

— Еще раз извините за отнятое у вас время, — сказал Теллер. — А кстати, где вы находились в ночь убийства Кларенса?

— Здесь, все время здесь, с доктором Сазерлендом. Работали над статьей для психиатрического журнала… он много публикуется.

— Ну еще бы. Желаю приятно провести день.

Теллер проводил Сюзанну до машины. Садясь за руль, она оглянулась на дом Сазерлендов и сказала, закусив губу:

— Странный все-таки человек.

— Да где ж вы видели, чтобы психиатр — и не странный.

— Она, не он, она меня занимает. Мне ее жаль.

— С какой стати?

— Сама не знаю, тип, что ли, такой? Глаза всегда печальные.

— Я, кажется, понимаю, что вы имеете в виду. Скажите мне лучше, какие у нас перспективы вместе поужинать?

Он так и не понял, то ли она и вправду не знает своих планов на вечер, то ли экспромтом ищет оправдание, но она отказалась:

— Сегодня вечером я занята.

— Тогда в другой раз. Будем созваниваться.

Он еще долго стоял у края аллеи, глядя вслед ее автомобилю. Потом поехал назад, в управление. В шесть Теллер уже входил к себе в квартиру, где первым делом накормил двух своих домочадцев: кота по имени Бьюти [1] бьюти — красотка. и кошку по имени Бист. [2] бист — зверь. Ожидая, пока в духовке согреется замороженный ужин, уселся в любимое кресло-качалку. На столе под рукой лежали две книги в мягких обложках, которые он читал попеременно: исторический роман Стефани Блейк и избранные произведения Камю. Он предпочел Камю, вскоре задремал и проснулся лишь тогда, когда едкий смрад сгоревшего ужина заполнил комнату.

А на другом конце города, в оформленной с большим вкусом кооперативной квартире, Сюзанна Пиншер говорила в спальне по телефону:

— Я тоже люблю тебя, детка, и в субботу к вам приеду. Обязательно. Спокойной ночи, приятного сна. Дай мне папу.

Трубку взял ее бывший муж. Их трое детей жили с ним по взаимному соглашению. Сюзанна могла навещать их в любое время и в прошлом году даже брала к себе всех троих на целое лето. Решение оставить детей на попечение мужа далось ей мучительно, но, постоянно убеждала она себя, было единственно правильным.

— Как дела, нормально?

— Без проблем, а у тебя?