Маргарет Трумен: Убийство в Верховном суде

Она с улыбкой протянула руку. Он легко пожал ее, извинился за опоздание.

— Не надо извиняться — я сама только-только подъехала. Так вы Мартин Теллер?

— Неужто сразу меня не признали?

Она шутливо сощурилась, склонив голову набок, точно приглядываясь.

— Пол Ньюмен определенно присутствует. А вот Маттау не видно.

— Мне кажется, мы сработаемся, мисс Пиншер. Идемте!

Они пошли по аллее. Теллер пропустил Сюзанну вперед, стремясь получше рассмотреть фигуру. Плиссированная юбка приятной расцветки свободно колыхалась в такт шагу, голубой блайзер поверх белой блузки смотрелся скромно и строго. Внезапно Сюзанна остановилась, повернув голову через плечо, спросила:

— Где вы, Теллер?

— Здесь, рядом с вами. — Пока рядом.

Они назвали себя открывшей дверь горничной-негритянке в форменном платье, в ответ на ее просьбу остались ждать в прихожей. Теллер, оглядевшись по сторонам, тихо присвистнул:

— Побольше всей моей квартиры.

— Что вы хотите! Хозяин — преуспевающий психиатр, — сказала Сюзанна.

— А разве бывают другие?

Вернулась горничная и повела их через просторный кабинет к следующей двери, потом по коридору в другое крыло дома. Там она постучалась в массивную раздвижную дверь. Дверь открылась, и горничная отступила, пропуская их вперед.

— Здравствуйте, позвольте представиться: Вера Джонс, секретарь доктора Сазерленда. Ничего, что пришлось немного подождать? Это жуткое несчастье переживают все, но особенно тяжело — его родные.

— Это понятно, — сказала Сюзанна.

Приемная доктора — просторная комната в изысканных пепельно-серых тонах, одновременно служившая ей кабинетом, поражала безупречной аккуратностью. Так, два остро заточенных карандаша лежали поперек развернутого блокнота на столе Веры строго параллельно друг другу. Книги в кожаном переплете для записи пациентов составляли прямой угол, который был безупречно выровнен с углом стола. «У этой дамы все в идеальном порядке, — подумал Теллер, — включая ее самое».

Действительно, Вера Джонс как бы олицетворяла собой последнее слово того типа секретарей, которых отличает деловитость, организованность и неутомимость. К тому же типу принадлежал ее стиль в прическе и одежде: неброский и предельно функциональный, а главное, никак не отвлекающий от текущих дел. Высокая, стройная, лет сорока с небольшим, она держалась подчеркнуто прямо и двигалась по необъятной приемной с уверенностью незрячей, основанной на столь безошибочном знании окружающей обстановки, что человек посторонний принял бы ее за зрячую. Лицо представляло собой чередование острых углов, большой и тонкий рот выдавал способность растягиваться и становиться еще тоньше в трудных обстоятельствах.

И все же, подумал Теллер, даже за такой внешностью вполне может скрываться незаурядный темперамент. На собственном опыте общения с женщинами, особенно после развода, он пришел к выводу, что истинная сексуальность не имеет ничего общего с обольстительной внешностью и поведением. Так, кажущаяся доступность, наигранная развязность, смелые туалеты, флирт с мужчинами, рискованные намеки и подтексты в разговоре — все это может оказаться ширмой. За свои холостяцкие годы он научился ценить и доверять тонкости чувств, отзываться и реагировать на деликатность и такт. Теллер украдкой взглянул на Сюзанну, расположившуюся в глубоком кожаном кресле рядом со столом Веры; к какому, интересно, типу принадлежит она?

Вера сидела, уперев глаза в стол, словно проверяла, насколько точно выровнены карандаши. У нее вдруг вырвался тяжелый вздох, от которого приподнялись груди под зеленым свитером. От Теллера не ускользнула их полнота. Он опустился в такое же кресло напротив Сюзанны.

— Сколько лет вы работаете у доктора Сазерленда, мисс Джонс?

Она повернулась к нему чересчур резко, словно вспугнутая его вопросом:

— Двадцать два года.

— Так долго?

— Да, представьте себе. — Она замолчала, глядя на поверхность стола. — Нельзя ли перенести наш разговор на другой день?

— Зачем? — удивился Теллер.

— За… ненужностью, преждевременностью. На семью обрушилось огромное горе. Им столько предстоит пережить — ведь мальчика еще даже не похоронили.

— Похороны назначены на завтра, если не ошибаюсь?

— Да.

Теллер посмотрел на Сюзанну, потом произнес извиняющимся тоном:

— Мне самому наш разговор доставляет мало радости, мисс Джонс, но правила придумал не я.

На небольшом пульте на столе вдруг ожил и замигал слабый огонек, сопровождаемый мелодичным звонком.