Джек Хиггинс - Мыс Грома

Лейн вышел, а Фергюсон прошел к бару и доверху наполнил бокал виски.

— За твое здоровье, Диллон, — тихо произнес он. — Пусть тебе икнется, подонок. — Он залпом выпил виски, вернулся к столу и вновь принялся за работу.

К востоку от Пуэрто-Рико, в Карибском море, находятся Виргинские острова. Некоторые из них, как, например, Тортола и Верджин-Горда, принадлежат Великобритании. Напротив них столь же горделиво выступают из воды острова Сент-Круа, Сент-Томас и Сент-Джон. Они принадлежат Соединенным Штатам с 1917 года, когда те купили их у правительства Дании за двадцать пять миллионов долларов.

Считается, что Сент-Джон был открыт Колумбом во время его второй экспедиции в Новый Свет в 1493 году. Без сомнения, это самый идиллический остров во всем Карибском море. Но этого нельзя было сказать в тот вечер, когда тропическая буря, разразившаяся вслед за ураганом «Эйбл», обрушилась на старинный городок Крус-бей. Закачались на волнах суда, бросившие якорь в гавани, проливной дождь забарабанил по крышам, в небе то и дело слышались раскаты грома.

Бобу Карни, спавшему глубоким сном в доме в районе Чоколит-хоул, по другую сторону от Грейт-Крус-бей, гром казался гремевшими в отдалении орудийными залпами. Ему снова снился виденный давным-давно сон — повсюду на землю падают мины, земля ходит ходуном, слышны крики раненых и умирающих. Он потерял каску, бросился на землю, защищаясь, обхватил руками голову и даже не почувствовал, как осколок задел его. Лишь впоследствии, когда обстрел кончился и он, выпрямившись, сел, то ощутил боль в обеих руках и ногах от шрапнельных ранений. Руки были в крови. Уже потом, когда дым рассеялся, он заметил рядом морского пехотинца, который сидел, привалившись к дереву. Обе ноги оторвало выше колен. Его бил озноб, одну руку он вытянул, словно прося о помощи. У Карни вырвался крик ужаса, и он, рывком выпрямившись, сел на кровати. Сон как рукой сняло.

Опять эти жуткие воспоминания. Вьетнам. Как давно это было. Он включил лампу, стоявшую у изголовья кровати, и посмотрел на часы. Всего лишь половина третьего. Вздохнув, он встал, слегка потянулся, затем, шлепая босыми ногами, прошел через погруженный в темноту дом на кухню, включил свет и вынул из холодильника банку пива.

Его кожа была покрыта густым загаром, белокурые волосы выгорели от постоянного воздействия морской воды и солнца. Будучи ростом около ста семидесяти сантиметров, он обладал атлетическим сложением, что неудивительно для мужчины, который в прошлом был судовым капитаном, а теперь являлся инструктором по нырянию. Было ему сорок четыре года, но большинство людей дали бы ему на семь-восемь лет меньше.

Пройдя через гостиную, он открыл окно, выходящее на веранду. С крыши скатывались дождевые капли, а вдали, над морем, сверкали молнии и гремел гром. Он выпил еще немного пива, потом поставил банку на стол и закрыл окно. Лучше еще немного поспать. Наутро, в половине десятого, ему вместе с группой прибывших на отдых ныряльщиков со специальными дыхательными аппаратами предстояло выйти в открытое море из Кэнил-бей, а это значит, что, как и обычно, голова должна быть свежей, несмотря на его колоссальный опыт.

Проходя через гостиную, он остановился и взял фотографию своей жены Кэри и двух маленьких детей в рамке. Мальчика звали Уокер, а девочку Уоллис. Только вчера они уехали в отпуск во Флориду к дедушке и бабушке, и он остался один на целый месяц. Он невесело усмехнулся, прекрасно понимая, как будет по ним скучать, и снова лег спать.

В это же время у себя дома на окраине Крус-бей, в Гэллоуз-пойнт, Генри Бейкер сидел в кабинете и читал при свете настольной лампы. Дверь на веранду была открыта, потому что он любил дождь и запах моря. Они волновали его, возвращая к временам его молодости и тем двум годам, которые он отслужил в военно-морских силах во время войны в Корее. Он получил чин лейтенанта, был даже награжден медалью «Бронзовая звезда» и вполне мог бы сделать карьеру. В сущности, от него этого и ждали, но приходилось принимать во внимание существование издательской фирмы, которой владела его семья, обязанности, которые ложились на него в этой связи, и девушку, на которой он пообещал жениться.

По большому счету на жизнь жаловаться было грех. Детей у них не было, и они с женой были довольны судьбой, пока в возрасте пятидесяти лет она не умерла от рака. С тех пор он, по сути, утратил всякий интерес к делам и был только рад, когда ему предложили за приличную цену продать фирму. В результате он в возрасте пятидесяти восьми лет остался без семьи с кучей денег на руках.